Танк — он и есть танк. Фургон пер в гору, не обращая внимания на камни, рытвины и ямы на дороге. Здоровенные зубастые колеса не замечали препятствий и легко несли здоровенную машину к перевалу, забуксовав всего один раз на небольшой наледи. Несколько лопат скопившегося под склоном щебня решили проблему, фургон медленно переполз со льда на каменистый грунт и спокойно попер дальше. Только у самого перевала мы застряли. Дорога здесь делала достаточно крутой поворот вокруг скалы, фургон в этот самый поворот немного не вписывался, пришлось импровизировать. Стучать киркой по камню дураков не было, тратить порох на его подрыв не хотелось, поэтому, памятуя опыт по сносу подобной скалы на склоне нашего холма, я всунул в камень плетение молнии, запитал его энергией от запасного накопителя, да активировал, отойдя на безопасное расстояние за поворот дороги. Раздался сухой треск, будто рвался парус, еще несколько минут слышался шум катящихся камней, потом все затихло. Кусок скалы исчез. Вместо него дорогу завалила куча щебня и некрупных камней, в которые этот самый кусок скалы и превратился. Не мудрствуя, мы дружно взялись за работу и быстро перекидали эту кучу в ближайшую расщелину. Путь был свободен. Осталось спуститься на равнину, а там уже рукой подать.
— Цель на одиннадцать часов, — раздалось из амулета внутренней громкой связи. Действительно, милях в трех слева по курсу наблюдалось облако пыли слишком маленькое для стада копытных, но слишком большое для одиночных животных. Расстояние пока было слишком большим для поискового плетения, так что пока едем и готовимся к возможному бою. Кто бы там ни был, двигаются они на перехват, сейчас они нас видят не хуже, чем мы их. Уйти на скорости пока никак, дорога виляет между скалами, уберешь ногу с тормоза, костей не соберешь. На мелком фургоне ехать было куда проще, этот же плохо вписывается в дорожный габарит, приходится ехать осторожнее. Выходит так, что мы окажемся на выезде с горной дороги и примерно в одно время. Пока едем, разбираться будем ближе к делу.
Дорога обогнула последнюю скалу на маршруте и вышла на простор прерии. Дальше шел очень пологий спуск без особенных препятствий, можно было прибавить скорость, но я пока не торопился. Условный противник сейчас был в полумиле от нас, как раз чтобы хорошо рассмотреть поисковым плетением.
Орки, две дюжины, уже разделились на два отряда, явно намереваясь охватить нас с двух сторон. Тем проще, когда враждебные намерения не вызывают сомнений, не надо никого жалеть. Особенно, если учесть, что здесь эта кодла могла оказаться только с одной целью — пойти пограбить на другой стороне хребта, в окрестностях Хара. Поэтому я скомандовал:
— К бою! Действуем по второй схеме.
Вторая схема — это когда я рулю, а командуют и воюют другие. Пока я вел фургон прямо, будто не замечая приближающихся орков. Сзади щелкнули тетивы арбалетов и раздалась команда «Вспышка слева спереди». Проследив полет болтов, я зажмурился в последний момент, наклонив голову, прикрывшись дополнительно полями шляпы от происходящего. Полыхнуло знатно, если бы не темные очки и закрытые веки, ослепило бы непременно. Несколько секунд два рукотворных солнца сияли слева впереди, отбрасывая причудливые тени по земле, а зубы ныли от акустического удара. Сзади в салоне и на крыше загрохотали выстрелы, и те нападающие, что еще сохранили боеспособность, мешками попадали на землю. Бой закончился, не успев начаться.
— Док, давай налево и к ним поближе, топать неохота, — не по-уставному скомандовал Семп, командир первой пятерки, сейчас командующий всей операцией. Я выполнил приказ, остановившись в паре десятков шагов от валяющихся на земле трупов дикарей.
— Вторая пятерка на выход, — прозвучала новая команда, и группа моих орков выпрыгнула из боковой двери, прикрываясь щитами. Грамотно страхуя друг друга, они первым делом копьями добили раненых, оставив только пару для допроса, после чего умело поймали лошадей, временно ослепших от вспышки и теперь неуверенно топтавшихся вокруг.