Дальше было первичное обучение свеженанятого младшего медперсонала. Основы асептики и антисептики, не задавайте вопросов, просто делайте строго по инструкции, затем базовые приемы обращения с пациентами, вроде перестилания кровати с пациентом на ней. Больные у нас застрянут где-то на неделю, пусть тренируются. Я решил не торопиться с излечением пациентов, все-таки здесь не армия, где народ в целом более физически здоров, срочно в строй ставить не надо, вот пусть их организмы сами в щадящем режиме восстанавливаются, без вытягивания всех резервов за раз. Так оно и мне, и им проще будет. И медсестры «на кошках» потренируются.
Наконец, день подошел к концу, и весь коллектив клиники собрался в будущем аптекарском саду за складными походными столиками, на которых стояли несколько бутылок вина и нехитрая закуска. Я толкнул восторженную речь о том, что клиника, наконец, укомплектована персоналом и уже вовсю работает, о счастливом светлом будущем, что ждет нас всех и о прочей положенной в таких случаях чепухе. Вспомнил все когда-либо услышанные подобные речи, да чуть творчески их переработал под нынешнюю ситуацию. Вся компания дружно подняла бокалы и выпила за успех, после чего мы с Рютом и Каром отошли в сторону, ибо негоже начальству пить с подчиненными больше пары тостов. Когда вино и закуска закончились, персонал откланялся и двинул в сторону поселка. Надо бы транспортом для них озаботиться, хоть тут меньше полумили дороги, но все же, лошадей у нас в достатке, надо будет телегу организовать, пусть с утра их привозит, вечером отвозит, а днем по хозяйственным надобностям используется. Подумав, я вернулся в кабинет и написал приказ, пусть Мона этим займется с утра.
Свалив обязанности по обучению медсестер на Кара с Рютом, я вместе с пограничным сержантом лазил по склонам холма, занимаясь укреплением периметра безопасности. Занятие нужное, но надоевшее до печенок уже через полчаса. Надоевшее потому, что приходилось лично лезть по камням, отмечая проходимые и непроходимые участки, возможные укрытия для штурмующей стороны, да наносить все это на схему. На дальнем от дороги юго-восточном склоне была снесена скала, сильно затруднявшая обзор с вершины.
Оказывается, если в камень засунуть большое плетение файербола, да оставить его на час-другой, оно само напитывается энергией от силовой линии, остается только активировать. Грохнуло знатно, камни разлетелись по распадку, зато вместо скалы теперь торчали несколько отлично просматриваемых сверху острых камней. Что, собственно, и требовалось. Я даже сам удивился результату, хотя всего неделю назад бурил в камне скважины специально сделанным артефактом, комбинацией файербола, ослабляющего молекулярные связи плетения, воздушных лезвий и воздушного вихря, конструкция напитывалась энергией, быстро прожигала скважину на ярд-другой, выбрасывая наружу фонтан щебня и брызг расплавленного камня, останавливалась, как закончится заряд, и снова заряжалась. Да, медленно, но там было некуда торопиться. Кстати, пора уже начать патентовать свои изобретения, может даже денежка какая капнет.
Где-то за час до обеда мы закончили составление плана местности и сели составлять схему минных полей. Сержант даже хотел поставить катапульту на вершине, пришлось напомнить, что холм — это частная собственность, и военных отсюда вполне могут и попросить. Схему составили, после обеда начну воплощать в жизнь.
Только я собрался идти размещать первые мины, как в клинику притащили пострадавшего. Плотник отхватил пилой два пальца. Хорошо, что отрезанные пальцы догадались подобрать и принести вместе с ним. Через полтора часа пальцы были пришиты на место, пациент занял третью койку в палате, я же снова отправился на склоны, набив мешок с пространственным карманом заготовками магических мин. Когда звон рынды позвал на ужин, мы успели только поставить сигнализацию по периметру, да заминировать нижнюю половину дальнего от поселка юго-западного склона. Такими темпами мы еще неделю возиться будем, надо как-то этот процесс ускорить.