Не слушая возражения девушки, мы ее почти насильно раздели и погрузили в искусственный сон.
— Каймар, слушай и запоминай. Я оперирую, ты ассистируешь. По команде подаешь инструменты, делаешь, что говорю, и все у нас получится, — обрадовал я шамана, силой снимая с него хламиду и вручая вместо нее хирургический халат. Дальше был краткий инструктаж по названиям инструментов и работе с аспиратором. Дезинфекция рук и тела пациента, и операция началась. Я постоянно косился краем глаза на кардиомонитор, но сердце работало идеально. Поражение печени было слишком большим, так что операция полостная, тут с лапароскопом делать нечего.
Не будь Каймар шаманом, из него вышел бы отличный хирург. Действовал он четко, без малейших эмоций, как и положено идеальному ассистенту. Инструменты тоже не путал, что было особенно отрадно. Я же кромсал несчастную печень, удаляя метастазы и тут же заращивая разрез, три сегмента пришлось отрезать не глядя, и вот тот самый метастаз в воротах, здесь операция пошла ювелирная: чуть не каждый крупный сосуд приходилось пережимать зажимами, разрезать, удалять раковую ткань под ним, и снова заживлять, будто разреза и не было. Как назло, сердце несколько раз давало сбой, но кардиомонитор четко выполнял свои функции, не давая ему остановиться.
Наконец, печень была вычищена, метастазы с кишок удалены, осталось только почистить поджелудочную железу. Не мудрствуя, я просто отрезал три четверти железы, после чего нарастил недостающее здоровой тканью. Осталась только нарастить печень, от нее осталась хорошо, если четверть первоначального объема. Как назло, собственные силы уже почти закончились. Ладно, экспериментировать, так экспериментировать. По команде Каймар вынул из футляра прототип сшивателя, этот амулет я сделал, чтобы хирург без магических способностей мог заживлять те же швы без образования рубцов. Собственно, прибор просто стимулирует рост тканей. Если немного изменить настройки, он будет наращивать и паренхиму той же печени. По крайней мере, в теории. Ладно, если что-то пойдет не так, остановиться всегда успею.
Перенастроенный сшиватель работал отлично. Результат был тот же, как если бы это делал я, просто сейчас процесс восстановления паренхимы печени шел за счет накопителя Силы в амулете, мне оставалось только формировать силовые линии для крупных кровеносных сосудов и желчных протоков. Полчаса, и у нас уже чуть больше половины первоначального объема печени. Все, можно зашивать, дальше печень сама вырастет.
На животе Орани не осталось даже намека на операционный шов, отлично получилось! Аккуратно смыв следы крови с ее живота, я постарался натянуть на нее одежду, насколько это было возможно, после чего деактивировал усыпляющий амулет.
— Просыпайся, уже все, — я подал ей простыню, которой Орани тут же накрылась чуть не до самых глаз.
— И что теперь? — спросила она дрожащим от слабости голосом.
— Теперь ты будешь восстанавливаться после операции и выздоравливать. Я же буду искать способ вылечить тебя окончательно. Да, сегодня я ночую вместе с тобой, и это не обсуждается.
Орани моргнула, казалось, что от ее длинных ресниц по фургону пошел ветер. Выверты сознания все это, не может такого быть. Не давая ей подняться с носилок, мы с Каймаром отнесли ее в юрту вождя, где я снова озвучил требование находиться с пациенткой в одном помещении. Сейчас желчь пойдет в кишечник в нормальном объеме, как бы кишечная флора не взбрыкнула. Был такой случай в моей практике, поставили пациентке стент в желчный проток, на следующий день кишечная колика, пришлось ставить морфиновую помпу. Хотелось бы сейчас подобного избежать.
Всю ночь я не сомкнул глаз, следил за состоянием Орани и пытался продумать стратегию дальнейшего лечения. Операция дала лишь отсрочку. Может на пару месяцев, может даже года на полтора, но болезнь обязательно вернется. Каждый раз резать — не вариант. Рано или поздно метастаз заведется в таком месте, куда со скальпелем лезть противопоказано. Какие есть варианты? Земная медицинская наука знала всего три способа «лечения» рака. В кавычках потому, что по-настоящему болезнь никто не лечил. Способы эти — резать, жечь и травить. Резать — хирургия, жечь — радиотерапия, травить — химиотерапия. И то, и другое, и третье борется с симптомом болезни, но не с причиной. Главное, что у меня сейчас в наличии только хирургия, пусть и на гораздо более высоком уровне, чем где-либо на Земле.