Люция неторопливо поднялась и, покачнувшись, оперлась спиной о дерево. Тяжело выдохнула, даже дрогнули крылья. Алиса отдала приказ готовиться. Удобнее перехватила рукоять меча, следя за каждым движением крылатой. Сделала несколько шагов по кругу, стараясь сохранять дистанцию. Высунула язык, пробуя воздух на вкус. К запахам порванных кишок и крови примешивался дурной аромат грязной плоти и мокрых перьев. Алиса вдруг осознала, что не видела Люцию одиннадцать лет. Сильно ли постарела маршал с их последней встречи? Изменился ли взгляд ее изумрудных глаз? Неужели она все та же? Жесткая. Грубая. Хищная Гарпия. Если так, то стоит застрелить сразу же, иначе она всех перебьет.
Но эта же Гарпия спасла ей жизнь, и так и не потребовала долг назад. Эта же Гарпия из каждого провального боя выносила Ящерицу на руках и поручала медикам. Эта же Гарпия за свои четыре десятка лет смогла изменить тысячи жизней, а ее — перевернуть с головы на ноги. Волю Люции должны были сломать, ведь колба с наркотиком так мерзко холодила грудь под курткой. Ее должны были сделать иной. Если им это удалось, то какой они ее сделали? Какой стала Гарпия?
И любопытство пересилило. Алиса приказала лучницам ждать. И Люция, словно почувствовав это сквозь плотный полог, распахнула мощные крылья. Она была в старой форме Охотниц — болотного цвета штанах и грубой отделки высоких сапогах на шнуровке. Должна была быть еще куртка, но ни на какие крылья она не налезет, а вот байка была как раз, только разорвана со спины. Никаких ран на теле. Лишь плечо оцарапано стрелой, замызганы кровью и грязью сапоги. Алиса не понимала, зачем маршалу ампула с бутиралем. И ждала, сомкнув пальцы на рукояти меча.
Ящерица нервно бегала взглядом по телу Люции, подмечая малейшее напряжение мышц. Замечая, как постарела крылатая. Перед ней стояла не семнадцатилетняя блондинка с перемотанными кулаками, задирающая и драконившая ее, а седая измученная женщина. Если ее и сделали лучше, совершеннее, то этого не было видно. Разочарование от увиденного мерзко нахлынуло на Алису, заставив усомниться в правильности своих решений. Командовала, беспокоилась, нервничала, опасалась, а теперь стояла перед постаревшей и ослабевшей крылатой. И меч сжимала так, будто готовилась к равному бою, хотела убить. Да Люцию же за руку можно в госпиталь вернуть, у той сопротивляться сил не хватит.
Иллюзия. Алиса одернула себя. Она уже видела ту такой, даже хуже. Двадцать лет назад Люция, бледная, как покойник, тощая и седая, пробралась в тюрьму Кошек и спасла Алису. Это — лишь иллюзия слабости, обманка, способная ослабить бдительность любого врага. Мечницы не восприняли изможденную женщину всерьез, растерялись, пожалели и заплатили за это жизнью.
Алиса кивнула самой себе и крепче сжала клинок. Иллюзия. Люция выбралась из охраняемого госпиталя, выкрала лекарства, одежду, обвела вокруг пальца Ангельские посты, убила четырех Охотниц и теперь просто стояла, ощутив свое превосходство. Иллюзия силы — одна лишь воля, поддерживающая ту всю жизнь.
Люция сняла с пояса старую веревку и закинула за спину, петлей затянула крылья у основания. С силой дернула, пережимая сосуды. Алиса облизнула губы кончиком раздвоенного языка, она не понимала. Но нападать боялась, это тоже могла быть лишь приманка. Крылатая вынула меч из земли, плотно обхватив рукоять, и подняла над головой. Точно! Сейчас бросится и ударит. Алиса присела, готовясь отразить нападение.
Тяжелый клинок в руках Люции в одно движение нырнул за спину, отсекая мощные крылья. Хрустнул, с трудом справившись с костями. Люция швырнула его Охотнице под ноги: обломок ей не нужен. Сама едва не рухнула на колени, спешно разлила содержимое пузырька над лопатками.
Все ждали. Не Люции, а знака командира. Ее решения, ее приказа. Алиса сглотнула, облизнула потрескавшиеся губы, вслушиваясь в глухие удары сердца. Чувствовала себя все той же маленькой девчонкой с жиденькой косичкой.
***
Снова утро. Снова в кругу воинов. Снова лицом к лицу с Люцией.
— Начинай, — пробурчала маленькая Алиса под нос, выставляя ладони. Она на голову ниже Люции, мельче, бледнее. Но настроена решительно. Тронула высунутым языком воздух, пробуя на вкус - соленый от пота и горький от пыли, пропитанный болью и превосходством. Которая по счету она сегодня для Люции?
— Я так не играю! — рыкнула Люция, с разбега настигла ее и, резко развернувшись, ударила ногой в ухо.
Ящерка не успела уклониться, упала на землю и перекатилась.
Все вокруг затихли в ожидании: и крылатые, и будущие Охотницы. Маленькая Ящерица вот-вот поднимется! Но она рыдала, уткнувшись лбом в землю. От стыда — пять секунд боя, а она уже ничком. От обиды — неделя тренировок почти без сна, без отдыха, и все напрасно.