Стиснув зубы, Александр нагнулся совсем низко и направил свою лошадь вровень с ней. С дикими глазами лошадь Кейтлин отшатнулась в сторону, свернула с широкого поля и рванула к густому лесу на краю. Александр пришлось пристроиться сзади и следовать за ней, поскольку деревья стояли слишком близко друг к другу, чтобы он мог скакать рядом. «Держись крепче, чёрт тебя побери!» — бормотал он сквозь зубы.
Прямо перед ним Кейтлин продолжала отчаянно цепляться за лошадь. Шляпка её давно уже слетела, белокурые волосы растрепались. Александр сосредоточил свой взгляд на этих ярко — золотистых волосах. «Только держись!» — прокричал он осипшим голосом, не уверенный, что она вообще слышала его слова.
Деревья стали реже, и из ниоткуда появилась низкая скалистая стена, покрытая мхом и сухими ветками. С другой стороны стремился небольшой ручей, наполняя звуками тишину, в перерывах между топотом копыт и отчаянным дыханием Александра.
Если лошадь прыгнет через стену, Кейтлин упадёт. И это будет не мягкое падение, а грубый бросок на сломанные ветви и холодные скользкие камни.
Александр склонился ещё ниже, подстегнув свою лошадь. Пожалуйста, молча молил он судьбу, пожалуйста.
Его лошадь медленно сокращала расстояние. Всего в нескольких шагах от стены он дотянулся и схватил поводья её несущейся лошади.
В самый последний момент Александр отвернул животное в сторону; лошадь громко заржала. В течение нескольких душераздирающих секунд он не был уверен, сможет ли лошадь удержаться на ногах, но, после длинного скольжения с опасно низко опущенной головой, она выпрямилась и пустилась рядом с ним в лёгкий галоп.
Кейтлин повисла на гриве, обхватив всем телом изогнутую лошадиную шею.
Как только Александр осознал, что всё прекрасно, в нём снова поднялась глубокая злость. Маленькая дура могла убиться! Что, чёрт возьми, она делает на такой лошади? Но ещё задавая этот вопрос, он уже сам знал ответ на него: это всё из — за его насмешек. Он подстрекал её — женщину, которая ненавидит подстрекания, — и вот результат.
Какого чёрта, я отказываюсь чувствовать себя виноватым из — за её просчёта!
Александр повернул лошадей вниз по короткому склону. Гнедая натягивала поводья и тянула в сторону, грозя встать на дыбы, но он крепко держал её. Наконец он нашёл узкий просвет между деревьями и остановился, развернув свою лошадь лицом к Кейтлин и к её гнедой.
Она уже распрямилась, хотя лицо всё ещё оставалось бледным. Послеполуденный свет, сочившийся сквозь деревья, был серым и неопределённым, наверное, из — за его еле сдерживаемого гнева; свет этот тускло отражался в её золотистых волосах. Её огромные глаза были темнее обычного. Они стояли в туманном сыром лесу, когда первые капли дождя просочились меж нескольких не опавших листьев и брызнули на них. Водяной бисер повис на волосах Кейтлин как бриллианты на золотой паутине, и у него неизъяснимо сжалось горло. Видение её нежного тела, сломанного о подножие каменной стены…
Она медленно выпустила гриву лошади из своей мёртвой хватки и сказала нетвёрдым голосом:
— Спасибо за… — Она закрыла глаза и задержала дыхание, прежде чем произнести: — Можете теперь отпустить мою лошадь.
— Если я это сделаю, её снова понесёт.
— Я ей не позволю.
— Проклятье, вы обязаны возражать всему, что я говорю? — Он был зол на себя не меньше, чем на неё, но ни за что не позволил бы ей это заметить. — Ваша лошадь неслась прямо на стену! Вы хоть понимаете, как вам повезло, что мне удалось её остановить?!
Её подбородок задрожал, глаза сверкнули, а румянец снова согрел её щёки:
— А может, я бы перескочила эту стену?!
— И сломали бы себе свою чёртову шею! — Он орал и уже не сдерживался. Над головой в деревьях поднялся ветер, зашумев ветвями, и огромные капли воды обрушились на них.
С него довольно. Он спешился, зацепил поводья своей лошади и лошади Кейтлин за нижнюю ветку, затем наклонил её вниз, просунул руку вокруг талии и прочно поставил её на ноги.
— Ой! Я не хотела слезать с лошади!
— Какая жалость! Зато так, если она рванёт, никто не пострадает.
Его руки обхватили её бока, её подбородок поднялся чуть выше.
— Послушайте, МакЛин, я…
Он сгрёб её и поцеловал. С него довольно было бесполезных слов и бессмысленных жестов. Он хотел показать ей, что он имел в виду, дать ей почувствовать свой гнев. Но в то мгновение, когда его губы коснулись её, что — то изменилось. Гнев ушёл, а его место занял поток страсти настолько жаркой, что грозил сжечь их обоих.
Она не сопротивлялась его объятиям. В миг, когда его губы коснулись её, она обхватила его шею руками и прижалась к нему. Она была хрупкой, и когда он обнял её и приподнял, её ноги оторвались от земли, и она вся оказалась в его власти.