— Я слова не говорила этой… этой… — Пальцы Джорджиана впились в ладони, ногти буквально вонзились в кожу. — Это Александр во всём виноват! Мне не хотелось в это верить, но это правда: МакЛин хочет эту девицу. — От этих слов на её языке остался привкус пепла. МакЛин принадлежит ей, а не какой — то невоспитанной мисс-деревенщине.
Диана выдала нервный смешок:
— Вы что, серьёзно считаете, что МакЛин её хочет?
— Я в этом уверена. Я видела, как он на неё смотрит.
— Но он не волочится за ней так, как Дервиштон.
— Дервиштон просто играет. Его финансы вынуждают его искать богатую жену или, если уж не это, то богатую покровительницу, которая станет платить за его услуги.
— Правда? Я и не знала!
— А зачем же, вы думаете, я его пригласила?
— Он вами интересовался до тех пор, пока… — Диана бросила на Джорджиану поспешный взгляд. — Я имею в виду, что он вполне красивый мужчина, но всё — таки не такой красивый, как МакЛин.
Да, и потерей внимания со стороны Дервиштона Джорджиана тоже была обязана Кейтлин. Вообще, на этом загородном приёме всё пошло наперекосяк.
— И что вы намереваетесь делать? — спросила Диана.
— Я помогу МакЛину в его первоначальной игре и погублю Кейтлин Хёрст.
— Как? Вы не можете унизить её на публике; она уже сумела со многими подружиться. Маркиз с женой считают её очаровательной. Это вызовет кривотолки, и вы будете выглядеть даже хуже, чем она.
Живот Джорджианы сжался при мысли об этом. Она приложила очень много усилий, чтобы завоевать своё положение и удержать его. Она никому не позволяла приблизиться настолько, чтобы открылся её секрет… пока не появился Александр МакЛин.
Но теперь она его потеряла, и ради кого? Ради наивной дочери приходского священника. Джорджиана избавилась бы от Кейтлин Хёрст, если бы это было возможно, но не ценой потери собственного положения. Она умрёт, но этого не допустит:
— Я что — нибудь придумаю, — сказала она Диане, и так оно и будет.
Она была не обычной женщиной из общества, зажатой рамками условностей. Знает он это или нет, Александр принадлежит только ей и никому другому. Он лишь оказался потерян на одно мгновение, ослеплённый выходками деревенщины, чья кровь не голубее крови Джорджианы.
— Диана, присмотрите за дверью. Мужчины скоро должны вернуться, но сначала мне нужно переговорить с нашей молодой гостьей.
— Что вы собираетесь ей сказать?
— Достаточно. Теперь наблюдайте за дверью, и дайте мне знать, когда появятся джентльмены. — С этим Джорджиана направилась через большой салон к фортепиано. На её счастье, мисс Огилви как раз отошла налить ещё один стаканчик хересу, и Кейтлин была одна.
Джорджиана перегнулась через фортепиано:
— Смею предположить, вы думаете, что весьма недурно справились.
Кейтлин посмотрела вверх с того места, где лениво наигрывала детскую песенку:
— Сомневаюсь, что исполнение песенки «Пять булочек с изюмом» можно квалифицировать «недурным», ваша светлость. Вот если бы я играла «Кач — кач, Марджери До», тогда бы я с удовольствием приняла от вас вашу похвалу.
Джорджиана скривила губы:
— Вы только посмотрите, какое у вас замечательное настроение.
На лице Кейтлин появилось обеспокоенное выражение:
— Ваша светлость, что… что — то не так?
— Нет. Просто мне стало вас жалко, вот и всё.
— Почему?
— Потому что когда вы покинете нас и замок Бэллоч, вам придётся возвращаться к себе в… — Джорджиана махнула рукой, — откуда вы там родом.
Лицо Кейтлин напряглось, но ответила она довольно вежливо:
— Я из Прихода Уитбёрн.
— Это так печально, правда, что вы вообще должны уезжать. Я знаю, для вас это будет очень трудно. Но в этом ведь и есть проблема благотворительности. Проект в конечном счёте всё равно должен возвращаться туда, откуда пришёл.
— Я с удовольствием вернусь домой, — ровным голосом ответила Кейтлин, хотя лицо её помрачнело, а пальцы на фортепиано сжались в кулаки. — Я уверена, что для меня это окажется освежительным — глоток свежего воздуха после такой духоты.
Джорджиана одеревенела, гнев разлился по её венам и прилил к голове. Ей хотелось задушить эту девицу, сомкнуть на её шее руки и выкручивать, пока та не закричит. Вместо этого она сказала вполне спокойным тоном:
— Душно? Может, сказать лакею, чтобы открыл окно? Смею предположить, что этого у вас там тоже не будет, — лакеев и тому подобное. Посему вам самой придётся отскребать свою посуду, не так ли?