С тяжёлым сердцем он вошёл в комнату для завтраков и остолбенел.
Изысканная и свежая, с ещё влажными после ванны волосами, в платье из зелёной парчи с розовой отделкой — Кейтлин была восхитительна. Александр не был уверен в выражении её лица, ибо не решился долго на неё засматриваться. Она сидела между леди Элизабет и лордом Фолклендом, напротив них сидела мисс Огилви, погружённая в беседу с графом Кейтнессом.
Никаких признаков Дервиштона видно не было, что было хорошим знаком. Александр с ним ещё не закончил.
Александр прошептал приветствие Фолкленду, но старался не смотреть на Кейтлин, оставляя ей время собраться с мыслями. Для неё это будет непросто, и ему хотелось поймать её наедине, чтобы уверить, что он будет оберегать их обоих. А пока ему надо незаметно уверить её в этом с помощью участливого, успокаивающего взгляда.
Он наполнил тарелку тем, что оказалось ближе всего на буфетном столике, сел напротив неё и украдкой бросил на неё свой первый взгляд.
К его удивлению, она не была ни бледной, ни изнурённой, она была поразительно спокойна и здорова, смеялась тому, что рассказывал Фолкленд, и ела с энтузиазмом моряка, ходившего в плавание последние полгода.
Это зрелище привело его в замешательство, и он нахмурился.
Кейтлин широко ему улыбнулась, в её карих глазах играли отчётливые бесовские огоньки:
— Доброе утро, МакЛин. Как я вижу, у вас сегодня неплохой аппетит.
— Что?
— Ваша тарелка.
Он посмотрел на свою тарелку и понял, что наложил на неё с пятнадцать сосисок и ничего больше:
— О! Да, ну, я хотел помешать Фолкленду их все перетаскать.
— Я к сосискам даже не притрагивался! — возмутился Фолкленд. Молодой лорд тут же начал обсуждать блюда, которые он ел или не ел, и Александр тут же пожалел, что он вообще упомянул про сосиски.
Завтрак тянулся очень медленно, дамы возбуждённо обсуждали бал — маскарад, который планировался в качестве вечернего развлечения. При этом Фолкленд и Кейтлин соглашались со всеми высказанными комментариями.
Он вздохнул с облегчением, когда Кейтлин наконец извинилась и пошла переодеваться в походное платье, чтобы составить мисс Огилви компанию в прогулке вокруг озера.
Александр выждал немного, потом тоже извинился и вышел вслед за ней. Он поймал её на лестничной клетке:
— Кейтлин!
Она развернулась к нему лицом, спонтанная улыбка коснулась губ:
— Да?
Она по — настоящему рада меня видеть. Его сердце скакнуло при этой мысли, и он улыбнулся ей в ответ, наслаждаясь сердечностью её приветствия.
Потом он сам себя остановил. Что, чёрт побери, я делаю? Она не для меня.
Когда его улыбка потускнела, потускнела и её, на лице у неё появилось выражение нерешительности:
— Вы хотели… ты хотел со мной поговорить?
Он собрался с духом:
— Да. Я… я… я… — Боже правый, зачем он догнал её в коридоре? Он хотел с ней поговорить, вот только темы для разговора у него не было. Он просто… хотел её видеть.
Осознание этого ударило его, как обухом по голове. Неужели я начинаю заботиться о ней? Но это невозможно! Я знаю её всего несколько месяцев, и большую часть времени я просто пытался найти способ затащить её к себе в постель.
Он потёр шею, внезапно почувствовав усталость. Что он делает?
Она улыбнулась, словно почуяв его колебания:
— Вообще — то, я рада, что ты меня поймал. Я хочу, чтобы ты знал, что эта ночь была… — Щёки её загорелись, но она упрямо продолжила: — Это было мило.
Мило? Чёрт возьми, это было что угодно, только не мило. Это было чудесно, потрясающе… его яички ещё напевали ему об этом. А ещё это сделало его жизнь невыносимо сложной:
— Я очень сожалею обо всём этом.
— Сожалеешь? — спросила она странным голосом. — Ты сожалеешь?
Надо было отодвигаться от этой опасной пропасти, к которой подвело его сердце. Если он этого не сделает, им обоим будет только хуже:
— Кейтлин, я…
— Тут не о чем сожалеть. Я сама решила насладиться твоим обществом, что я и сделала. Я никоим образом не ждала от тебя, что ты будешь извиняться, или предложишь женитьбу, или…
— Вот и хорошо, — рыкнул он. — Потому что я вообще не собираюсь ни на ком жениться.
Она вспыхнула, губы стали тонкими: