– Простите, – шепчу я и тут же заливаюсь краской: четырнадцать пар глаз в упор смотрят на меня.
– Ладыгина, твой лот – последний! Самый дорого́й на сегодня! Имей в виду: на сцену выходишь после всех, поняла?
– Поняла, – киваю в ответ. Я не тупая! Хотя Анжелика явно уверена в обратном: который раз смотрит на меня невыносимо пристально, словно подозревает в чём-то.
– Так, – наконец, отпускает меня из плена своих глаз организатор и обращается ко всем: – Лоты с первого по восьмой идут с Катей на причёску и макияж, остальные ждут здесь. И повторяю: сидим спокойно.
Полинка – «лот номер два», а потому нас вновь разлучают. Стоит рыжей копне её волос исчезнуть из виду, как я начинаю нервничать с новой силой.
– Жемчуг? – приторно улыбаясь, спрашивает соседка – грудастая блондинка, чем-то похожая на отцовскую Снеженьку.
– Не лезь к девчонке! – осаждает её другая, на сей раз брюнетка лет двадцати пяти.– Ей и без тебя тошно!
Натянуто улыбаюсь и хочу спрятать взгляд, но куда там: повсюду натыкаюсь на любопытные взоры других моделей. Тоже, нашли себе экспонат! Видимо, завидуют, что моё украшение сегодня будет самым дорогим и желанным.
Смотрю себе под ноги, а руки от волнения засовываю в задние карманы джинсов, где без труда нащупываю бархатистую картонку с давно потрёпанными краями. Визитку Амирова я постоянно таскаю с собой, так и не рассказав Польке о нашем с ним знакомстве. Да и с каждым пролетевшим мимо днём понимаю всё чётче, что уже не расскажу: решаю, что Валера останется только моим воспоминанием.
– Спрячь, – шепчет брюнетка, заступившаяся за меня пару минут назад.
Непонимающе смотрю на неё, не отдавая себе отчёта в том, что всё это время разглядывала чёрную карточку.
– Во время аукциона запрещены звонки, – поясняет девушка. – Анжелика увидит – заберёт. Все номера только здесь!
Брюнетка стучит длиннющим ногтем кислотно-малинового цвета по лбу. Одного она не знает: заветные цифры номера Амирова давно в моей голове, да только позвонить ему я не осмелюсь никогда.
События вечера проносятся мимо с молниеносной скоростью. Вот, казалось бы, Катя только-только подобрала для меня платье и отвела на макияж, как я уже стою посреди огромного холла гостиницы и пытаюсь сдержать дрожь, растягивая ярко накрашенные губы в искусственной улыбке .
Постепенно начинают собираться гости аукциона. Солидные дядечки и их разодетые спутницы чинно расхаживают мимо нас, жадно пожирая глазами. И если женщины смотрят исключительно на украшения, порой обращая внимание на платья, то их мужчины, напротив, пошло улыбаясь, смотрят далеко не на ювелирные изделия. Под их взглядами ощущаю себя голой, хотя на самом деле одета более чем скромно. Этакое платье юной Лолиты цвета топлёного молока с длинными шифоновыми рукавами и пышной юбкой доходит почти до колен, нигде и ничего не обтягивая и не подчёркивая. Оттого внимание мужчин кажется всё более странным и нездоровым. Успокаиваю себя, что смотрят они так на всех моделей, а значит, ничего особенного.
Стоит официальной части мероприятия завершиться, как для гостей открывают огромный банкетный зал, приглашая их пройти за свои столики и приготовиться к торгам. Нас же Катя отводит всё в ту же гримёрку, где каждая из нас начинает ожидать своего выхода на сцену.
Полину забирают почти сразу. Успеваю улыбнуться ей, поражаясь, какой эффектный образ подобрали для неё организаторы. Тёмно-зелёное бархатное платье в пол идеально подчёркивает нежные и тонкие изгибы её тела, рыжие волосы волнами забраны наверх, открывая изящную шею, украшенную витиеватым колье с изумрудными камнями. Поля сегодня настолько красивая, что я даже перестаю злиться на Кира за то, что вынудил нас прийти сюда.
– Так, номер шесть и семь на выход, остальные сидим тихо и ждём. – Голос Анжелики оглушает подобно раскату грома. Удивляюсь, как такая тучная и объёмная женщина умудряется так тихо и беззвучно приближаться.
– Девчонки, пожелайте мне удачи, – суетится та, на чьём запястье табличка с номером «6».– Надеюсь, Ермолаев не поскупится сегодня.
– Жанна, Ермолаев уже купил себе игрушку, шевелись! – поторапливает Анжелика, и девчонка немного сникает, покидая гримёрку.
– А что, Ермолаев этот два лота купить не сможет? Почему она так расстроилась? – спрашиваю всё ту же брюнетку, с которой общалась раньше.
– А зачем ему два? – искренне недоумевает та. – А вообще странно, конечно! Обычно, когда заявлен жемчуг, Ермолаев берёт его. Даже интересно, кто покорил сердце старика настолько, что он отказался от своих пристрастий.