Великан медленно обвел путников взглядом:
— Кто будет отвечать?
— Я, — сказала Жасмин, оттолкнув Лифа, который хотел удержать ее, и шагнула вперед.
Она больше не боялась. Лиф с изумлением увидел, что страх в ее глазах сменился сочувствием.
— Хорошо, — хрипло сказал великан и указал на землю. В пыли у его ног лежали какие-то прутики. — Сделай из восьми палочек три, не выбросив ни одной.
У Лифа упало сердце.
— Так нечестно! — воскликнул Барда. — Мы же не волшебники.
— Я задал вопрос, — бесстрастно сказал страж. — Она должна ответить или умереть.
Жасмин, глубоко задумавшись, смотрела на прутики. Затем она присела на корточки. Из-за ее спины Лиф и Барда не видели, что она делает. Когда девочка встала и шагнула в сторону, на земле по-прежнему лежали восемь палочек, но теперь они составляли слово «ТРИ».
— Правильно, — сказал великан. — Можешь пройти.
Он пропустил Жасмин на мост, но, когда друзья хотели последовать за ней, снова преградил дорогу:
— Каждый должен ответить сам. Жасмин остановилась и обернулась. Над ее головой кружил Кри. Мост угрожающе раскачивался.
— Иди! — крикнул Барда. — Мы за тобой.
Жасмин кивнула и двинулась дальше так же безбоязненно, как ходила по высоким веткам в лесу Безмолвия.
— Раз ты заговорил, то следующий вопрос для тебя. — Великан повернулся к Барде. — Ответь мне, что имеет нищий, что нужно богачу и что ест мертвец?
Повисло тягостное молчание.
— Ничего, — наконец тихо произнес Барда. — Мой ответ — ничего.
— Правильно, — ответил тот. — Проходи. Он шагнул в сторону.
— Я хочу подождать моего друга, — попросил Барда.
— Не положено, — возразил великан. Его руки сжали эфес ятагана.
— Не жди меня, Барда, — прошептал Лиф. У него по спине бегали мурашки, но он был уверен, что сумеет дать правильный ответ. Жасмин и Барде удалось ответить, а ведь он, Лиф, учился гораздо больше, чем они.
Барда нахмурился, но не стал спорить. Он шагнул на мост и медленно двинулся вперед, вцепившись в веревочные перила. Под его тяжестью веревка, казалось, вот-вот порвется. Над ним пролетали огромные птицы. Глубоко внизу, на дне расщелины, петляла серебристая речка. Но Барда не смотрел вниз.
— Третий вопрос, — объявил великан, снова встав у входа на мост. — Он длинный, поэтому справедливости ради я повторю его дважды. Слушай внимательно.
Лиф весь обратился в слух. Вопрос оказался в стихах:
Лиф облегченно вздохнул и чуть не улыбнулся, вспомнив, сколько задачек он перерешал в детстве под строгим наблюдением матери. Этот вопрос уж точно ему по зубам!
Пока великан повторял стишок, Лиф присел на корточки и пальцем писал на земле цифры.
У Тэган тринадцать детей, сосчитал он. Плюс тринадцать слизняков. Плюс двадцать шесть червей. Плюс пятьдесят две мокрицы. Все вместе… Сто четыре. Лиф пересчитал дважды и уже готов был объявить результат великану, как вдруг его сердце болезненно сжалось. Лиф чуть не допустил ошибку. Он же забыл прибавить саму Тэган!
Утерев со лба холодный пот, Лиф поднялся на ноги и сказал:
— Сто пять. Желтые глаза великана вспыхнули.
— Ты дал неверный ответ, — произнес он, сдавив плечо мальчика сильными, как тиски, пальцами.
Лифа захлестнула жаркая волна страха. Его щеки горели. Он беззвучно открывал и закрывал рот.
— Не может быть! — От страха Лиф начал заикаться. — Дети, слизняки, черви, мокрицы и сама Тэган! Сто пять!
— Да, но ты забыл любимое лакомство колдуньи, — возразил великан. — Ворон, которого она заглатывает живьем. Живой ворон в ее чреве, а значит, и в пещере. Ответ — сто шесть. — Он занес над Лифом ятаган. — Готовься умереть.
3. ПРАВДА И ЛОЖЬ
— Так нечестно! — воскликнул Лиф. — Ты обманул меня! Откуда мне знать, какое у Тэган любимое лакомство?!
— Что ты знаешь, а чего не знаешь, меня не касается, — холодно ответил страж моста и замахнулся ятаганом, чтобы снести Лифу голову.
— Нет! — закричал мальчик. — Подожди! На пороге смерти он думал только о Поясе Тилоары и о волшебном топазе, который друзья добыли с таким трудом. Великан обязательно найдет Пояс, спрятанный у него под рубашкой, и отдаст Тэган. Тогда Тилоара будет обречена и Повелитель Теней будет править вечно.