- Тогда, дорогой граф, позвольте пригласить вас на постоялый двор, где я остановился. Покончим с нашими делами и выпьем за удачное завершение всех наших начинаний.
- Приятно с вами иметь дело, граф. А ведь с первого взгляда вы мне не понравились. Очень не понравились.
- Ну я же не золотая корона, чтобы всем нравиться, но надеюсь все недоразумения между нами останутся в прошлом? Сами понимаете, возвращаюсь на родину, а тут какой-то совершенно посторонний дворянин владеет моей деревней… Я думаю на моем месте вы тоже возмутились бы.
- Не стоит извинений, граф. Я все понимаю и не осуждаю, тем более, что мы теперь в одинаковом положении.
- Я рад, что между нами возникло такое взаимопонимание. Так, что, на постоялый двор? За доказательством нашей дружбы? Золотые ждут нас, вернее вас, граф.
- Да-да, тем более, что герцог тоже ждет свою долю. А то вам скоро в битву, и когда мы еще встретимся в такой спокойной обстановке, один Единый знает.
Граф Стеодр мог бы честно сказать, что они с герцогом просто не верят в победу над северянами. И титул –то дали так легко не надеясь, что новоявленный граф останется в живых. Они в данном случае ничего не теряли. Дали ничего им не стоящую бумажку завтрашнему трупу, получив взамен по сотне золотых и плюс к этому надежду, что карновская дружина хорошенько проредит этих глупых северян. А там кто знает, может дикари, посчитав оставшиеся силы, и уйдут, графств еще много, и они довольно слабы. Ну а если случится чудо, и этот лесной барон вдруг вывернется, то кто мешает им, таким умным и красивым, разобраться с этим эданским увальнем по-свойски. Подзабыл граф Стеодр о своем визите в Узелок, а герцог Моордр и не знал, насколько опасен может быть Карно. Ольт усмехнулся, и кто же им тогда доктор?
За недолгими размышлениями он и не заметил, как их небольшой отряд подъехал к постоялому двору. Там граф Стеодр, тщательно скрывая дрожь в руках, но не сумев скрыть жадный блеск глаз, получил от Карно обещанную сумму, наскоро выпил кружку вина и, уже не в силах скрыть свое нетерпение, распрощался с воеводой, пожелал удачи и умчался к герцогу. Видно не такие уж маленькие денежки жгли ему ляжку. Или не ляжку? Так как карманов здесь еще не знали, то деньги, засыпанные в два огромных кожаных кошеля, свисали у графа с пояса, мешая тому двигаться. Карно, еле удерживая смех сквозь намертво сжатые зубы, уж слишком смешно выглядел граф, пытаясь идти с достоинством, при этом имея на бедрах груз с килограмма два, проводил того и наконец шумно вздохнул.
- Никогда, даже на твоих тренировках, мне не было так тяжело. – пожаловался он Ольту.
- Ничего. Зато ты теперь граф и Узелок со всеми прилегающими баронствами в наших руках. Надо только заехать в канцелярию за графской грамотой и вперед из города. Нам еще с северянами разбираться.
Грамота уже была готова и закреплена личной печатью герцога. Чего у него было не отнять, слово он держал. Тем более слово, данное мертвецу. Ну это он так думал. Однако у Карно было на этот счет совсем другое мнение, но об этом герцогу еще предстояло узнать. Ускоренным маршем вся сотня ушла в лес и расположилась на укромной поляне. Тут же ушли разведчики и гонец в Карновку. Остальные, не забыв выставить караулы, расположились на отдых. Кашевары принялись за приготовление каши, а остальные просто легли спать. Надо было хорошенько выспаться и набраться сил, подъем предстоял довольно ранним, да и работка предстояла тяжелая.
Рано утром, когда предутренний сумрак еще только таял под лучами восходящего солнца, сотня была поднята. Быстрый завтрак, проверка амуниции перед боем и отряд выступил. Немногих лошадей оставили в лагере вместе со столь же немногочисленными обозниками. К ним присоединились и Ольт с недовольной Оли. В бой им Карно вступать запретил категорически. Ольт мог бы с ним и поспорить, если бы не Оли. Уж удержать эту оторву от того, чтобы не влезла в первую же, попавшую на пути, самую глубокую яму с дерьмом… На это были способны только Истрил и Ольт, их единственных она слушалась. Остальные ее боялись, ну или ее отца, как огня. Разве что еще Леко, мог схватить неугомонную девчонку за шкирку, или за что рука ухватится, и утащить ее откуда надо и куда надо. Но Леко не боялся вообще ничего в этом мире, ну разве что кроме своего воеводы, и ему были глубоко по барабану все ее уговоры, угрозы и тем более ее физические ухищрения. Он их просто не замечал.
Но Ольт немного утешил Оли, пообещав, что они не будут сидеть с обозниками. Обычно один из воинов, которые не только выполняли обязанности обозников, но и функции охраны, в подобных случаях наблюдал за боем, чтобы знать, когда выезжать, чтобы собрать трофеи. Сами в бой они не лезли, но при случае могли и помочь, если дело складывалось худо. Вот на роль наблюдателей Ольт и напросился. Холмов, как при предыдущем бое, рядом не было, но нашлось высокое дерево. Оно стояло на отшибе от основной массы леса и одиноко возвышалось чуть ли не посреди поля, которое окружало город. В свое время герцог приказал расчистить местность вокруг города, чтобы не подобрались незаметно всякие залетные, на вроде нынешних северян и местное население хорошо подчистило окрестности, но вот этот здоровенный развесистый дуб почему-то оставило. То ли какие-то местные сказочные заморочки насчет демонов, то ли еще что-то, Ольту было плевать, но вот то, что он хорошо подошел для его целей, мальчишка оценил сразу. Забираться наверх оказалось само удовольствие. Хотя прошло уже много времени, но он еще не забыл, что такое просто идти в горку, когда дрожат и подгибаются ноги, а, слезящиеся от старческой немощи глаза, напряженно всматриваются в дорогу, чтобы не дай бог наступить на какой-нибудь камешек. Тогда он знал, что если упадет, то вставать будет долго и то, если не сломает при падении хрупкие от долгой жизни кости. Не помогут и телохранители, которых он в злости отгонял от себя при ходьбе.