После обеда он вместе с Оли шел на тренировочную площадку, которая уже давно потеряла свой первоначальный вид. От постоянного топтания на ней была выбита вся растительность и по периметру вырублена значительная часть деревьев. Это потребовалось для увеличения площади для тренировок и получения материала для спортивных тренажеров. Впрочем, тренажерами эти свои поделки для тренировок Ольт назвал просто по старой памяти. Несколько макивар, три бревна, установленных на высоте с метр и десятка три пеньков, которые образовывали собой замысловатую дорожку. Половина из них была оставлена после срубленных тут деревьев, другая половина была вкопана специально. Еще висело несколько кожаных мешков, набитых опилками пополам с песком.
После бега и разминки половина малой дружины занималась работой в строю, другая индивидуальной подготовкой. На следующий день они менялись местами. По желанию каждый мог заниматься и после тренировки и чаще всего, отбив положенное время, многие оставались и до самой темноты с поляны доносились крики и стук деревянных мечей. Их желание скорее стать настоящими воинами, подогретое историями Ольта, пересиливало даже их обязанности по хозяйству, что доставляло ему же немалые хлопоты. Хорошо хоть лентяев среди юных воспитанников малой дружины не было по определению. Единственной настоящей проблемой было то, что зачастую Ольт, увлеченный своей ролью тренера, использовал слова и термины, которые в этом мире были еще неизвестны. Приходилось львиную долю времени тратить на объяснения, что, впрочем, только добавляло их занятиям таинственность и притягательность в глазах юных лесовиков. Не пустовала поляна и предобеденное время, в это время ее оккупировала малышня, не допущенная к тренировкам. Они, пока еще толком не понимая свои действий, но подражая более взрослым товарищам, ходили строем и махали палками. Ольт им не препятствовал, считая, что после такой накачки прививать воинские навыки будет легче ему самому.
После тренировки он шел к механикам или к кузнецу. Хорошо еще, что в последнее время они чаще всего находились в одном месте. Бедняга Кронвильт весь почернел, высох и даже как будто стал меньше ростом. Впрочем, глаза у него горели азартом. Еще бы! Когда Ольт в глиняном тигле выплавил брусочек крепкой и упругой настоящей стали и показал способ закалки, который делал изделие из железа в два раз прочнее, то кузнец до того проникся новыми знаниями, что тут же решил перестраивать всю кузню в соответствии с новыми веяниями. Ольт, обговорив с ним вопросы о секретности, нарисовал ему и схему работы механического молота. Кузнец долго чесал голову, стараясь соотнести нарисованное с будущим механизмом, но пространственное мышление оказалось неподвластно нетренированным мозгам и, так и не сопоставив примитивный чертеж с тем, что обещал Ольт, в конце концов махнул рукой, мол – делай, а там посмотрим, что получится.
А тут еще назрел вопрос о наличии железа для изготовления оружия. Весь металл, который у них был, мастера в три кузницы переработали на мечи и наконечники копий. И хоть мечи были и короче, чем те, к которым привыкли местные и металла на них ушло меньше, но зато наконечники копий, сделанные по рисунку Ольта, были длиной до полуметра, да еще и с широким лезвием, похожим скорее на кривой меч. То ли глефа, то ли нагината, она требовала к себе особое отношение. Всю красоту боя таким копьем, наконечник которого нельзя было обрубить из-за его длины, Ольт как-то показал Карно, с тех пор староста помимо двух мечей включил в свою тренировку и работу с копьем и не только стал заниматься сам, но и заставил заниматься этим всю дружину. На эти копья металла уходило почти столько же сколько и на изготовление меча. И теперь железа почти не осталось. Так, на недельку работы и что делать потом – никто не знал. Во всяком случае ехать опять в Узелок, когда там не отошел еще от ограбления управляющий никто не желал.