Глава 6. Кошмарная реальность.
В эту же секунду лица друзей исказились: одноклассники явно напугались. И Булат закричал: - Ася! Сза... - это все, что он успел сказать. Точнее это все, что я на данный момент помню. Я медленно открыла веки. В комнате, где я находилась, было очень темно. Через некоторое время мои глаза привыкли к темноте, я различила предметы, окружающие меня. И с ужасом поняла, что нахожусь в той самой комнате, где пряталась под кроватью... То есть я у Антона Павловича... И поняла, почему я тут! Потому что все знаю! Меня, наверно, убьют... Или, скорее всего, съедят. В комнату вошел Чехов, медленным, уверенным шагом. Я решила, что буду во что бы то ни стало молчать. - Привет, - мрачно произнес Антон Павлович. Я раздумывала, поздороваться все-таки или нет? Ладно. - Здравствуйте, - кивнула я. - Ну и что ты знаешь? Мысленно я засмеялась. Посмотрим, кто кого. - Саша, давай разберемся, чтобы ты не наделала глупостей. Ну, что ты знаешь? Но открывать рот я не собиралась. - Неужели ты думаешь, что будет лучше по-плохому? В мыслях я снова рассмеялась. Да хоть как. - Саша! Если ты о чем-то знаешь, то, понимаешь, как я могу навредить тебе, твоим друзьям... Я призадумалась. Друзьям навредить? Из-за меня? Нет уж, лучше все рассказать. И я начала повествование... Я так поняла, что Антон Павлович - каннибал. Эти пятна - это от крови. Когда он ел людей, кровь стекала. И вот итог: перепачканная одежда, стулья, стол. А не переодевался и не очищал потому, что нравится так. В супе были человеческие органы, действительно. И это того человека с фото. Который еще приходил-то. И это совсем не привидение... Итак, Антон Павлович - каннибал. Вероника - самая спокойная из нас, самая доверчивая и наивная. Когда мы увидели у него суп, он отвел Веронику в другую комнату и попросил попробовать какой-нибудь орган, сказав, что это обычное мясо или еще что-нибудь, но мог открыть правду. Ей понравилось, она осталась. Это она убила Рината. И когда она говорила «Теперь я с ним!» - она имела в виду, что она теперь с Антоном Павловичем, с каннибалом. Вероника тоже стала такой же. Мы ее потеряли. - И теперь я понимаю, о чем она говорила, когда мы встретились в лесу, - закончила я. - Мда... - потер макушку «добрый» дедушка. - Все правильно. Как ни странно. Сама догадалась? Я кивнула. - Странно. Итак, естественно, не стоит оставлять тебя в живых. Слишком много знаешь. Что же делать, что же делать? - вполне спокойно вопрошал Антон Павлович, расхаживая по комнате. - Вы меня просто убьете или съедите? - Ехидно поинтересовалась я. Как я только могла в этот момент сохранять спокойствие! - Можно, чтоб Вероника с тобой расправилась, - улыбнулся дедок. - Нет! - завопила я в ужасе. Моя подруга будет меня есть? Нет! Ни за что! Никогда! - Значит, да, - радостно потер руки Антон Павлович. Я разрыдалась и принялась истерить. Как же моя жизнь изменилась, едва мы появились здесь. Ведь все было хорошо, отлично, я тогда не думала ни о каких каннибалах, ни о том, что один из близких мне людей станет им, я спокойно жила, а сейчас мне кажется, что я не просто не уйду отсюда, а не выживу. И меня будет есть моя подруга. Отлично просто! Дайте я предсмертную записку, что ли, напишу! Что за бред... Что мне делать... В эту секунду в комнату ворвалась Вероника. Она довольно смахнула с волос кровь, протерла рукой губы и весело сказала: - Еще один! Антон Павлович попросил ее подойти к кровати. - Сколько еще осталось? - взглянул он на Веронику. - Многовато, - почесала затылок та. Я заорала, не обращая внимания на присутствие Антона Павловича. - Что с тобой? Вероника! Очнись! Вероника! В кого ты превратилась?! И тут только она заметила меня. - Можно? - она посмотрела на Антона Павловича. Тот погладил ее по голове и сказал, что пока рановато. Какой кошмар... Я ущипнула себя. Я точно сплю! Ну не может это быть в обычной моей жизни! - С остальными расправлюсь сам, хорошо? - Чехов направился к двери. Вероника пропищала: - Но я хотела сама! Ну, хоть одного, можно? - Нет! - рыкнул Антон Павлович. - Надеюсь, они будут такими же вкусными, как сотни предыдущих. Они ведь маленькие, их мясо... И он, радостно закатив глаза, ушел.