Дом, в котором он расположился, выглядел нарочито необжитым: окна закрыты кое-как, входы не заколочены и не завалены. Никакого шума, никаких бытовых работ: никаких следов, которые могли свидетельствовать о том, что здесь кто-то живёт, Волк не оставлял. Со стороны убежище казалось обычной одиночной, давно заброшенной деревянной хибаркой, и это с успехом отводило от него всё нежелательное внимание. Он сделал этот дом одним из самых спокойных мест в Лесу и, как бы это ни было обидно, приходилось бывать в нём как можно реже. Только так покой можно было уберечь. Раньше в убежище иногда заходили случайные гости. Как правило - одиночки, рыскавшие по округе в поисках чего-нибудь полезного. В большинстве случаев они просто осматривали пустые комнаты и уходили прочь: то, что с виду удобное место с самого начала никто не обжил, было нехорошим знаком. Изредка кто-то мог остаться на ночь. Те, кому приходило в голову попытаться вскрыть подвал, больше оттуда не выходили. Ход был рискованный, но со временем он себя вполне оправдал: Волку не приходилось охранять дом ночами и бежать к нему через весь Лес с первыми сумерками, тратя драгоценное дневное время.
Старый, но прочный туристический рюкзак вмещал в себя всё, что могло пригодиться Зверю во время его походов по Лесу, практически всегда оставаясь на четверть пустым. Большую часть места занимали бутылки с водой, щелоком и самопальным розжигом, чугунный котелок и сверток с походным ремонтным набором. Сбоку на самодельном креплении из плотного капронового шнура висел обыкновенный топор для колки дров с исцарапанным лезвием и гладким, отполированным топорищем.
Когда-то с такими рюкзаками ходили челноки - предприимчивые торгаши, которые не боялись путешествовать по Лесу, Волк хорошо это помнил. Потом угасла и торговля: людей стало мало, те, кому удалось выжить, были на порядок злее и держались особняком. В какой-то момент в чью-то светлую голову пришла мысль, что таскающих с собой кучу ценных и дефицитных вещей торговцев проще убивать и обирать. Сейчас отношения между оставшимися поселениями стали проще, но менялись они очень редко и только между собой. Отдельные люди не торговали вовсе: всё мало-мальски полезное стало исключительно общим.
На входе Зверь привычно пригнул голову перед низкой притолокой, вылезая из своего убежища. Черные ноздри шумно, с удовольствием втянули прохладный воздух с горьким привкусом полыни, которой он постоянно натирал одежду и вещи. Первый день всегда был самым лёгким: голова свежая, мышцы приятно гудят - требуют движения. Только живот со сна крутит от голода. В такие моменты Волк даже радовался, что давно не хранил пищу в доме: не было соблазна сначала перехватить что-нибудь по мелочи, а потом по инерции начать сметать с полок всё подряд. Сосущее чувство само проходило через какое-то время, если на него не обращали внимания, хотя для этого и приходилось постоянно искать себе отвлекающие занятия, не дававшие ходу ни лишним мыслям, ни жалобам пустого живота.
О самом голоде того же самого сказать было нельзя: что бы там ни говорили о месяцах без еды, а на 6-7 сутки на одной воде нормальные люди уже начинали тихо вянуть, жевать землю или откровенно сходить с ума. Волк, да и все, кого к людям не относили, могли продержаться и дольше. Это было неприятно, но не наносило существенного вреда. Важно было видеть разницу между разумной экономией запасов и пустым членовредительством: чтобы двигаться, нужны силы и мышцы, а еле стоявшие на ногах от недоедания глисты сами быстро переходили в разряд еды.
Зверь давно свел свою жизнь к простому распорядку, который значительно упрощал ему жизнь, позволяя особо не страдать от выходок Леса и его обитателей. Существовать, как в ловушке, на привязи у превращённых в крошечные форпосты домов, подобно всем остальным он не желал, и это заставляло его идти на опасные эксперименты, нарушать все общепринятые правила.
Не встречать ночь в поле - одно из первых правил, которые вдалбливают в головы детям, как только они начинают что-то соображать и более-менее активно шевелить ногами. Оно серьёзно увеличивало шансы прожить лишний день. И Волк на это условие плевать хотел. Большую часть своего времени он проводил под открытым небом. Это было рискованно, всегда требовало ежедневного упорного труда и несколько раз чуть не стоило ему шкуры. Первое время было тяжело. Потом Лес успокоился, и выяснилось, что «правило» было выдумкой слабаков, не способных ни думать своей головой, ни приложить достаточно усилий, чтобы сделать свою жизнь лучше. Волк своего добился, и это позволяло ему не просто быстро и мобильно перемещаться по Лесу, но и держать под контролем довольно большой кусок жизненного пространства.