Выбрать главу

Это посольство, надо сказать, вообще было «инородческим» - до Бухары Касимова сопровождал отправленный послом к Бухарскому хану стольник Василий Александрович Даудов, которого изрядную часть жизни звали Алимарцал Бабаев. Он был персом из Исфахана («Испагани» по-русски), служил персидскому шаху и был увезен в Россию послом Лобановым-Ростоцким. Здесь он принял православие и долго и честно служил то в Посольском приказе, то воеводой в разных городах. Много участвовал в военных походах и даже, несмотря на отставку, уже 76-летним отправился в петровский Азовский поход толмачом.

Кстати, среди других указаний, данных Касимову и Даудову перед Бухарской миссией, числилось и задание разведать все о великих азиатских реках: «Им же проведать о реке Дарье, откуль та река Дарья вышла и в которых пределах путь свой имеет, и какие по той реке поселены народы и которых государств люди по той реке имеют». Выполнено ли было это поручение или нет - можно только гадать, потому как отчеты и Даудова, и Касимова история не сохранила. Точнее - их просто потеряли. Еще до революции в каталогах Московского Архива Министерства Иностранных дел напротив заглавий обоих списков стояла пометка «При ревизии 1806 года на месте не оказалось». Но кто знает, может, еще и найдут - нашлась же карта Бековича, которую потеряли почти сразу после поступления в архив.

Тем не менее, кое-что о миссии Касимова мы знаем. Как я уже сказал, он первым пошел в Индию среднеазиатским путем и, расставшись в Бухаре с Даудовым, благополучно добрался до Кабула - западного форпоста империи Великих Моголов. Здесь кабульский градоправитель доложил о неожиданном госте начальству, а в ожидании ответа занялся излюбленным афганским развлечением - всячески пытался отобрать у чужеземца все, что только можно. Подарков «индейскому царю» Касимов вез много, хотя и не решился запастись, как советовали астраханские индусы, русскими кречетами и русскими бойцовыми и борзыми собаками, которых индусы покупали через Персию втридорога. Но все же ценных товаров взял изрядно. Конфликты с кабульским «мэром» Мекремет-ханом у него начались практически сразу и продолжались вплоть до отъезда. Дело дошло до того, что все подарки у него были отобраны и запечатаны в каменных палатах, где меха от сырости попортились.

Возможно, это было результатом несговорчивости русского посланника. Дело в том, что, узнав, что Мухаммед-Юсуф мусульманин, афганцы начали активно агитировать его перейти на шахскую службу, приводя в пример какого-то русского посла Семена, прибывшего в Кабул еще в 1658 году, переменившего хозяина и живущего с тех пор припеваючи. Этот Семен имел под командой пять сотен воинов и получал большое жалование. Касимов изменить русскому царю наотрез отказался, а про Семена объяснил, что тот никакой не посол, а самозванец, а на деле же «тот Сенька был Жидовин, купленный холоп торгового шемахинца Садыка». Что там было с этим Сенькой, и откуда Мухаммед-Юсуф его знал - так навсегда и останется тайной. В бумагах XVI-XVII множество таких обломков от интересных, судя по всему, жизней человеческих.

Тем временем пришел ответ от Великого Могола. Индийский владыка русского посла принять не пожелал, ибо «издавна до прародителя их до Темир Аксака и до нынешняго времени от нескольких сотен лет Российскаго государства послов и посланников в Индию не бывало; потому что Российское Государство с Индийским в дальном разстоянии, и ссор никаких прежде не было и ныне нет; а знатно де Россейской Царь к Индейскому Шаху присылает посланников для богатства, а не для каких дел иных; да и вера де Русская иная, и им де бусурманом с Христианы в дружбе быть неприлично».

В принципе, все понятно, единственно, может быть, стоит разъяснить пассаж про «присылает для богатства, а не для каких дел иных». Дело в том, что тогда для всяких «мелкопоместных властителей» посольства частенько становились прибыльным бизнесом. Послам полагались подарки, часто - весьма значительные, чем и объяснялась горячая любовь к дипломатии. Поэтому властители больших государств - российские цари, китайские богдыханы и прочие подобные - частенько законодательно ограничивали для мелких соседей период отправления посольств. Так и наказывали, провожая посла - следующий раз приезжайте не раньше, чем через пять лет, иначе подарков не напасешься. Вот за такого «безденежного дона» и принял Алексея Романова Великий Могол.

Любопытно, что, сам того не зная, письмом этим он отплатил за обиду полуторавековой давности. Тогда, в 1533 году, к великому князю еще Василию Ивановичу прибыл посол великого Бабура, называемый в русских источниках «Таусеин Хозя», которого великий князь, поразмыслив, велел отправить восвояси, «потому что не ведает его Государства, неведомо он Государь, или Государству тому Урядник».