— Разве ты не видела Тиберия на полу? Их клинки покрыты проклятием дракона.
О, Боже. Это будет настоящая бойня.
Всё замедляется. Стражи размахивают своим оружием в воздухе, ярость, гордость и усталость — всё это борется за первенство на их лицах. Древние колеблются под натиском своих братьев, ставших врагами. Стены и потолок рушатся вокруг нас, выпуская потоки озерной воды на пол. И тут я вижу его.
Генри, орудующий одним из палашей, как мстительный ангел, отталкивает сторонников Джо от стражей и Древних, прежде чем их клинки с ядовитыми лезвиями смогут найти свои цели. Пот выступает у него на лбу, но сила, с которой он владеет своим оружием, и решимость в его взгляде заставляют меня думать, что он мог бы орудовать ещё час, по крайней мере.
Я бегу к нему, уворачиваясь от клинков и кулаков. Генри парирует выпад чёрного плаща и пинает его прямо в живот, отчего тот отлетает к стене.
— Генри, — говорю я, кладя руку ему на плечо.
Он обращает на меня свои дикие глаза, на мгновение усомнившись, друг я или враг. Затем он выдыхает огромный глоток воздуха, как будто он не дышал с тех пор, как я оставила его в лесу. Он обхватывает свободной рукой мой череп и притягивает меня к себе, прижимаясь губами к моему лбу.
— Слава Богу, с тобой всё в порядке, — говорит он.
— Нам нужно убираться отсюда. В этой битве нет победы.
— Нет, пока мы не вытащим всех остальных тоже.
Я оглядываюсь по сторонам. Сравнивая нашу численность с их. Девять стражей, три посредника и шесть Древних против четырёх чёрных плащей. На нашей стороне численный перевес, но, если наши Древние погибнут от проклятия дракона, у остальных из нас не будет ни единого шанса.
— Хорошо, — говорю я, подумав. — Ладно. Нам придётся попытаться собрать их всех в круг и пробиться к порогу. Тогда, может быть, мы сможем…
Моя монета раскаляется добела на моей коже. Я делаю глубокий вдох.
— Винтер, что это? — спрашивает Генри.
Все замирают от внезапного ощущения жжения в своих монетах. Даже чёрные плащи. Голос Джо эхом разносится по комнате:
— Я дам вам последний шанс, — говорит он. — Если вы присоединитесь ко мне сейчас, мирно, я могу пообещать всем вам безопасность и место силы в этом, нашем новом мировом порядке. Если вы этого не сделаете … — он делает паузу. — Любая пролитая сейчас кровь будет на ваших руках.
— Мы никогда не присоединимся к вам! Мы все клялись защитить пороги от любой угрозы, в том числе изнутри, — кричит ему в ответ страж Камали Окори. Кожа вокруг её левого глаза фиолетовая и опухшая, и она сплёвывает на пол каплю тёмной крови. — Мы не нарушим это обещание.
— Я бы сейчас был очень осторожен, занимая такую позицию, — отвечает Джо. — Это выбор, от которого вы не сможете отказаться, как только он будет сделан. Если вы не решите присоединиться к нам, значит, вы наши враги, и с вами будут обращаться как с таковыми.
Его сторонники вскидывают свои плащи и кружатся, распадаясь на чёрную пыль, которая исчезает в воздухе.
— Я даю вам час на принятие решения.
Моя монета сразу же остывает. Генри вопросительно смотрит на меня. Он не мог слышать слов Джо.
Валентин, страж-стажёр из Румынии, оседает на пол.
— Мы облажались, не так ли?
ГЛАВА XLI
Мёртвые лежат на скамьях, их тела окутаны белыми простынями, тонкими, как фата невесты. Раненых отводят на помост, где Сирел ухаживает за ними, используя ковши с водой и банки с дурно пахнущей мазью. Никто не говорит громче шепота. Все слишком потрясены, слишком погружены в свои мысли. Слишком сломлены.
Есть кое-что, что я должна сказать. Кое-что, что я должна сообщить совету. Но я не могу перестать пялиться на тела: два члена совета, Бриэль и Тибериус, которых я видела раз в неделю в течение последних двадцати месяцев; и хотя они никогда не разговаривали много, я не могу представить, что, взглянув на помост, не увижу их там; посредница Бэллинджера, Терция, которая была с семьей Бэллинджера сотни лет, и Бэллинджер, стоящий на коленях у её изголовья, что-то шепчет ей, а по его щеке катится слеза; и страж Аная Капур, девушка из Бангалора, которая всегда улыбалась мне. Есть ли у неё семья, которая ждёт её дома? Друзья? Целая жизнь, оборванная во вспышке клинка.
Генри переплетает со мной пальцы, его ладонь скользит по моей ладони, его губы прижимаются к моему виску. Я закрываю глаза, но всё равно вижу их. Жизни, которые забрал Джо. Жизни, которые он заберёт, если мы не дадим ему то, что он хочет.