— Не знаю.
— Хоакин, — шепнул отец.
— Папа, не вмешивайся.
Молчание. И потом:
— Хорошо. Давайте попробуем.
— Позвольте, я задерну шторы.
Шум шагов. Постукивание жалюзи. Скрип передвигаемых стульев. Жанна слушала как зачарованная. Она не могла избавиться от мысли, что все это произошло перед самой их встречей. Ей открывалась истина. Когда она расслабилась, лакомясь мороженым в садах на Елисейских Полях, Антуан Феро тоже пытался развеяться. Выходит, они помогали друг другу. Жанна ускорила прослушивание, пропуская подготовительный этап перед сеансом гипноза. Теперь Хоакин был в трансе. Замедленные ответы. Невыразительный голос, словно исходивший из глубины гортани, прямо из голосовых связок. Жанна представляла всех троих в полумраке кабинета. Феро сидит за столом или, возможно, рядом с пациентом. Хоакин выпрямился на стуле, с закрытыми глазами или неподвижными зрачками. А в стороне стоит отец. Она бы не сказала почему, но он виделся ей с пышной, тронутой сединой или совсем седой шевелюрой.
— Хоакин, вы меня слышите?
— Я вас слышу.
— Я бы хотел обратиться к тому, кто находится в вас, если он существует.
Нет ответа.
— Могу я поговорить с ним?
Феро повысил голос:
— Я обращаюсь к тому, кто живет внутри Хоакина. Отвечай!
Жанна заметила, что Феро перешел на «ты». Наверняка чтобы различить двух своих собеседников: Хоакина и чужака. Последняя попытка, более спокойным тоном:
— Как тебя зовут?
Короткое молчание. Затем в комнате зазвучал другой голос:
— У тебя нет имени.
От этого тембра ее передернуло. В нем было что-то металлическое, скрежещущее, сверлящее. Ни мужчина и ни женщина. Возможно, ребенок. На каникулах в деревне, в Леперше, они с сестрой мастерили рацию из консервных банок, связанных веревочкой. Из металлических цилиндров раздавался точно такой же звук. Жестяной голос. Голос металлической струны.
— Как тебя зовут.
Отец прошептал:
— Оно никогда не говорит «я». Оно всегда говорит во втором лице.
— Замолчите.
Феро прочистил горло:
— Сколько тебе лет?
— У тебя нет возраста. Ты из леса.
— Какого леса?
— Тебе будет очень больно.
— Чего тебе надо? Чего ты хочешь?
Нет ответа.
— Расскажи мне о лесе.
Металлический скрежет. Вероятно, смешок.
— Его надо слушать. Лес мертвецов.
— Почему ты его так называешь?
Нет ответа.
— Ты узнал этот лес, когда был маленьким?
— Ты узнал этот лес, когда был маленьким?
Отец снова негромко вставил:
— Я заметил, что это значит «да». Оно повторяет вопрос.
Феро не ответил. Жанна представила, как он сосредоточился на Хоакине. Наверняка склонился над ним, упираясь руками в колени.
— Опиши мне его.
— Лес опасен.
— Почему?
— Он убивает. Он кусается.
— В лесу тебя искусали?
— В лесу тебя искусали?
— Когда ты появляешься внутри Хоакина, что ты заставляешь его делать?
Молчание.
— Ты хочешь отомстить лесу?
Молчание.
— Отвечай на вопрос.
Молчание.
— Отвечай, это приказ!
Снова скрежет. Возможно, смех. Или отрыжка. Детский голос стал чуть выше, и теперь это было похоже на быстрое заунывное чтение:
Феро попытался перебить его, но мужчина-ребенок все бормотал:
Голос был ужасен, словно связки раскалились от трения и чуть не лопались. Повысив голос, Феро удалось вывести Хоакина из транса. По его приказу тот замолчал.
— Хоакин, вы меня слышите?
— Да, слышу.
Он снова говорил мужским голосом.
— Как вы себя чувствуете?
— Усталым.
— Вы помните, что сказали мне под гипнозом?
— Нет.
— Отлично. На сегодня достаточно.
— Что со мной, доктор?
К нему вернулся шутливый тон, в котором, однако, сквозило беспокойство.
— Еще слишком рано делать выводы. Вы согласны приходить ко мне регулярно? Пройти обследование?
— Все, что хотите, — произнес он, сдаваясь.
— А теперь мне надо переговорить с вашим отцом. С глазу на глаз.
— Ну конечно. До свидания, доктор.
Скрип стульев. Стук двери. Затем — дрожащий голос отца:
19
Песня «Потому что ты уходишь» известного испанского певца и композитора Хосе Луиса Пералеса в исполнении Жанетт впервые прозвучала в 1976 г. в фильме «Вскорми ворона» режиссера Карлоса Сауры и сразу же облетела мир. В русском варианте ее припев звучал так: