Улыбка мелькнула на губах Риза так быстро, что я не была уверена, что она мне не показалось. Он убрал руки, отпуская меня. Я начала спускаться по лестнице, крепко держась за перила, чтобы не споткнуться в своём взволнованном состоянии.
— Амалия, — позвал Риз, когда мне осталось всего две ступеньки.
Я оглянулась.
Он перегнулся через перила.
— Если не хочешь, чтобы тебя ограбили, будь добра, спрячь подвеску.
Я проснулась под размеренный стук дождя в закрытое окно. Зевнув, потянулась и перевернулась, натягивая покрывало до шеи. Мне не спалось нормально с тех пор, как мы покинули замок, но сегодня в кровати было тепло, в комнате прохладно, и я уже не помнила, чтобы мне когда-нибудь было так хорошо.
Эмбер, похоже, придерживалась того же мнения. Она обычно вставала с первыми лучами солнца и просилась на прогулку. Но сегодня собака так и осталась сладко спать у моей кровати.
Я уже вновь начала засыпать, как Гейдж постучался в дверь.
— Пора вставать, принцесса-соня.
— Уйди, — пробормотала я в подушку, достаточно громко, чтобы он услышал меня через дверь.
— Корабль отчаливает меньше, чем через час. Мы идём или нет?
Вот же ж.
Если бы я не сказала Ризу, что сегодня мы поедем в Греб, точно бы осталась в постели. Но раз уж сказала… Как он поступит, если сядет на корабль, ожидая меня, а мы туда так и не явимся?
«Почему он преследует тебя?» — спрашивал противный голосок, тот самый, полный здравого смысла и благоразумия. Я заглушила его. У меня был защитник, всегда материализующийся в момент, когда мне нужна помощь. Я не шутила, говоря, что это похоже на волшебство.
Однако должна была признать, что он вчера очень точно подметил. За то короткое время, что я его знаю, со мной случилось больше неприятностей, чем за всю жизнь до этого.
Я даже не знала, что и думать об этом.
— Так мы выходим или нет? — крикнул Гейдж. Мне показалось, он и сам был не прочь вернуться в постель.
— Да, — я откинула покрывало и вздрогнула от холода. — Я скоро.
Моей лошади не нравилась широкая доска, ведущая на корабль, а вот собака, напротив, была в восторге от новой обстановки.
— Тише, Эмбер, — я попросила волкодава перестать с воем приветствовать всех прохожих, которые и в половину не так рады встрече с ней, как она с ними. Одновременно я пыталась уговорить подняться по трапу безымянную кобылу, уверенную, что доска сломается под её копытами.
Лошадь Гейджа справлялась не лучше, так что от кузена ждать помощи мне не приходилось. Он шёл впереди, переговариваясь с капитаном и параллельно стараясь удержать кобылу под контролем. Её шатало из стороны в сторону, и она определённо была не в восторге от того, как качало корабль на волнах, и от всей этой суматохи вокруг.
— Разрешите помочь? — сзади раздался мужской голос, вызывая панику в моей груди.
Я обернулась и увидела ростовщика.
— Ох… Здравствуйте, Руперт, — неловко ответила ему.
— Я задолжал вам извинения. Вчера вечером я повёл себя слишком назойливо, — он послал мне дружелюбную улыбку, которой я не поверила ни на секунду. — Боюсь, меня слишком зацепил ваш кулон, и я немного надавил на вас.
Эмбер, комок шерсти с большим сердцем, дёргала поводок, желая поздороваться с проходящей мимо женщиной, которая, должно быть, подумала, что эта чересчур общительная собака хочет её съесть.
— Эмбер, нет, — твёрдо произнесла я, надеясь, что она послушается. Дома она вела себя хорошо, но сейчас ей было нелегко привыкнуть к постоянным перемещениям. Слишком много новых зрелищ и запахов.
Не дожидаясь разрешения, Руперт взял поводья моей лошади. Он нашёптывал ей тихие слова, уговаривая подняться по сходне. Она дёргала головой, глядя бешеными глазами, но постепенно уступала.
— Надеюсь, вы не рассчитываете выкупить у меня лошадь? — спросила я раздражённо.
Руперт рассмеялся.
— Не сегодня.
Я присела на середине доски, вынуждая прохожих огибать меня, и попыталась привлечь внимание Эмбер.
— Нет, — повторила я ещё раз, более настойчиво.
На её мордочке появилось самое жалостливое выражение, которое только можно было представить, после чего она начала скулить. Этим она могла бы меня разжалобить, если бы не оглушила.
К счастью, Эмбер, кажется, поняла намёк. Она посмотрела на окружающих с такой тоской, с какой иные собаки выпрашивают кусок мяса, но осталась рядом со мной и больше не раскрывала пасти.
К тому моменту, как я догнала Руперта, ему уже удалось успокоить мою лошадь. По крайней мере, она не выглядела так, будто вот-вот бросится наутёк.