Но именно здесь мы в последний раз общались по-настоящему.
— Нам скоро нужно будет возвращаться, — предупредила Эмбер, отпуская её. — Не убегай далеко.
Она радостно сорвалась с места, разогналась и понеслась, время от времени останавливаясь, чтобы обнюхать кусты или участки с молодой травой. Я осталась стоять на тропинке у стены, не рискуя забредать куда-то посреди ночи. С моей-то удачей я застряну ногой в какой-нибудь норе и упаду лицом в грязь.
Холодный ветер дул с запада. Я вдохнула его, мечтая, чтобы он донёс до меня запах солёной воды. Океан всего в дне пути отсюда, но я не была там уже целую вечность. На мгновение прикрыла глаза, вспоминая нашу последнюю поездку всей семьёй.
Киру было всего три года. Бритон, Гейдж и я играли на берегу, вместе построили замок из песка, вокруг которого вырыли ров и пустили воду. Мы провели на пляже весь день, кожа покраснела от солнца, а руки пересохли от песка.
Это был замечательный день.
Медленно открыла глаза, и воспоминание исчезло… Как и моя собака.
— Эмбер? — негромко позвала я, вглядываясь в ночной пейзаж. Куда она убежала?
Не отозвалась.
— Эмбер! — уже закричала я, но в ответ только ветер шелестел в траве.
Крошечный осколок страха пронзил моё сердце, и оно начало биться чаще. Куда Эмбер могла подеваться?
Я быстрым шагом пересекла поляну, цепляясь плащом за кусты и сухие ветки на земле. Это задержало меня, как будто чьи-то руки не пускали сквозь ночь в одиночку.
От закатного солнца остался лишь бледный розовый отсвет на горизонте. Звёзд стало больше, но они светили слишком тускло, чтобы хоть что-то разглядеть.
— Эмбер! — выкрикнула я ещё раз, чувствуя как мой пульс учащается.
Она вернётся. Обязательно вернётся.
Эмбер никогда не убегала безвозвратно. Скорее всего, заметила кролика или птичку и погналась за добычей, забежав немного дальше, чем следовало. Она наверняка уже осознала свою ошибку и спешит вернуться назад.
Вот уже заканчивалась поляна, здесь растут яблони. Я задержалась на краю опушки. За ней начиналась непроглядная темнота. Нет, она не могла побежать туда.
Я снова позвала собаку, но всё без толку. Напряженно смотрела по сторонам, в надежде увидеть её несущейся через луг. На мгновение, клянусь, я заметила какое-то движение, но было уже слишком темно, не разглядеть.
Повернувшись обратно к яблоням, я нерешительно остановилась. Похоже, Эмбер побежала туда. Это единственное место, где она могла скрыться.
Закутавшись плотнее в плащ, я шагнула за границу поляны. Луна только-только появилась на небе. Её тусклый свет, изрезанный ломаными линиями веток, едва освещал тропинку передо мной.
— Эмбер! — закричала я, кажется, уже в сотый раз. Нервное напряжение сводило с ума.
Где она?
Мне казалось, я иду уже очень долго. И остановившись, поняла, что фруктовая роща осталась позади.
Никого не найдя, я повернула назад, стараясь вернуться тем же путём, и надеясь, что Эмбер просто побежала к воротам.
Найти дорогу назад оказалось сложнее. Меня окружали звуки ночи: карканье какой-то птицы вдалеке, шорох снующих в траве грызунов. Дрожь пробежала по позвоночнику, ветер как будто стал холоднее, и я ускорила шаг.
Внезапно между деревьев промелькнула тёмная фигура. Взвизгнув, я попятилась в сторону.
Ошарашенное моим криком животное исчезло в кустах.
— Да оно испугалось меня сильнее, чем я его, — пробормотала себе под нос, восстанавливая дыхание. Внезапно стало даже смешно от своей глупой реакции.
Я продолжила путь к замку, уверенная, что Эмбер уже вернулась к воротам.
Но тревога нарастала. Пройдя еще некоторое время в тишине, я с запозданием заметила, что уже давно должна была выйти обратно на поляну. Я остановилась, медленно осматриваясь. Всё вокруг казалось одинаковым — здесь со всех сторон росли одни яблони.
Родня, наверное, уже заметила моё исчезновение. Сходят там с ума от беспокойства. Думают, что меня похитили и моё безжизненное тело уже валяется в какой-нибудь канаве, как это было с…
Нет.
Нельзя об этом думать.
Я продолжала идти, но снова и снова упёрлась в лес. Почему-то я всё ещё петляла. В какую бы сторону ни пошла, приходилось возвращаться.
Горло как будто сдавила невидимая рука, разум затуманился, вена на шее начала пульсировать, а ладони вспотели.
— Это просто нелепо, — произнесла я вслух, чтобы разрядить тишину. — Ты же не боишься темноты. Здесь нет ничего такого, чего бы ты не видела при свете дня.