– Лох… – начал Каролек.
– Лоха, – поправил его Януш.
– Спасите, – безнадежно сказала Барбара.
Следующие несколько минут общих усилий позволили выяснить мелкое недоразумение. Без жалости они оставили диких кабанов и посвятили время новому обстоятельству.
– Откуда ты знаешь, что здесь вообще есть пещеры? – заинтересовался Януш. – Мы еще не делали подземелий.
– Я слышал краем уха. То есть говорил мне тут один такой. Короче говоря, один пастух из госхоза, очень старый. Вроде есть пещеры, которые соединяются со старой шахтой. Давным-давно там держали узников, а кто-то даже замуровал жену.
– Зачем? – поинтересовался Каролек.
– Подробно не знаю. Есть две версии. Одна, что она была ужасно некрасивой и болезненной, и он хотел избавиться от нее, а другая – наоборот. Была красивой и молодой, не хотела его, а имела кучу любовников.
– Неотесанный грубиян, – сделала вывод Барбара. – В каждой версии.
– Грубиян – не грубиян, а идея неплохая, – сказал Януш. – Кто это сочинил?
– Я не знаю, – ответил Лесь. – Не я. Тот пастух из госхоза, вероятно, тоже нет. Люди говорили.
– А откуда, собственно, ты взял этого пастуха из госхоза? – спросил Каролек.
– Он был рядом со мной, когда я рисовал декорации. Это очень милый человек…
В результате короткого совета весь персонал не только согласно, но и с энтузиазмом решил исследовать местность ниже подвалов. Зрелая мысль показала неуклонно, что только настоящие, аутентичные, в меру влажные, темные и неблагоустроенные пещеры могут составить элемент, притягивающий избалованных, разнузданных и слишком привередливых иностранных денежных туристов. Поход в подземелья, в которых на каждом шагу можно сломать ногу, заблудиться или получить по голове обломком камня сверху – вот единственное несомненное переживание для скучающих капиталистов, у которых благополучие уже сидит в печенках.
– А кроме того, что за пещеры они имеют там, у себя? – презрительно сказал Лесь. – Войдет в подвал, немного влаги на стенах, иногда что-то капает, подумаешь! Даже заблудиться не удастся, везде светло, даже и не вспомнит о туалете… У нас, по крайней мере!
– Мы еще не знаем, какое – наше…
– Так давайте узнаем!
– Только бы найти вход, – с надеждой вздохнул Каролек. – Дальше уже пойдет само собой…
Долгие, терпеливые и значительно более подробные, чем инвентаризация, поиски в подвалах протянулись значительно дальше, чем предполагалось по плану. Директор бюро был уверен, что персонал бюро давно уже должен был закончить работу в районе и вернуться обратно, в бюро. Напрасно, однако, он слал аварийные письма и телеграммы, напрасно грозил задержкой денежных переводов. Ответа он дождался лишь от Бьерна, разъяснения которого лишь усилили его беспокойство и волнение.
Бьерн сиял вдохновением и описывал какие-то удивительные вещи. В его реалиях тайные, мрачные комнаты и бои с быками перемешивались со скелетами красивых женщин и каким-то старым человеком, совершенно неизвестным директору. Привезенные оттиски и карты неуклонно свидетельствовали о том, что персонал выполнил инвентаризацию тщательно, подробно, старательно и полностью ее окончил. Самое время было приступить к проектированию.
– Что они там еще делают? – сказал нервно директор главному инженеру. – Вы там были, Збышек, есть ли там еще что-нибудь, заслуживающее внимания? Почему они не возвращаются? И что это за старый человек?
– Понятия не имею, – задумчиво ответил главный инженер. – Там больше ничего нет: маленький городок и госхоз. Я боюсь, что они там еще что-то придумали…
Тщательно допрошенный Бьерн лишь подтвердил свои прежние слова.
– Очень старый человек, – с нажимом сказал он, после чего повторил несколько раз и на разных языках: – Одна дама[12], красивая, молодая, она есть скелет. Он знает. Тот старый человек. Она есть лоха, скелет.
Таинственные лохи привели снова к помрачению умов, на этот раз обоих – и директора, и главного инженера. Телефонный разговор с Янушем, который пытался выяснить недоразумение, возникшие из разницы между лохой и лохами, это замешательство лишь усилили. Директор бюро абсолютно не мог сориентироваться, должен ли он включить в проект заповедник для диких кабанов, или подземелья в замке. Главный инженер не проявлял излишнего желания к выяснению его сомнений. После длительных волнений, взвешиваний и раздумий стало ясно, что не остается больше ничего, как произвести инспекцию.
В полдень ближайшей субботы директор бюро двинулся в путь на своей машине, везя с собой главного инженера, который неизвестно почему казался каким-то странным, не в своей тарелке и очень сдержанным. Директор бюро чувствовал, как в нем нарастает беспокойство и всеми силами старался избежать прогнозов и допущений, что там будет на месте…