– Но что он хотел сделать? И что особенного он увидел в наших туфлях?
– Может быть, у него проблема с обувью? Как вы считаете, не мог ли он этим ножом пырнуть где-нибудь кого-нибудь?…
– Будем надеяться – нет. Откуда он его взял? На всякий случай я заберу у него нож и спрячу. Никогда нельзя быть уверенным… Да, должен вам признаться, что выражение его лица мне очень не понравилось.
– Да, да, спрячьте. И вообще, сегодня нужно относиться к нему очень осторожно, мягко и внимательно.
После парикмахерской Лесь зашел выпить пива и кефира и вернулся в бюро в приподнятом настроении. У него было очень положительное отношение к жизни и очень отрицательное – к работе. Беспечно отдавшись этому настроению, он некоторое время сидел за своим рабочим столом и мечтательно следил за Барбарой, а потом, воодушевившись, схватил кусок кальки и мягкий карандаш и стал рисовать ее портрет.
Вообще-то он был сторонником импрессионизма, а сюрреализм и абстракционизм оказывали на него временное влияние. Следы всех влияний можно было обнаружить и в портрете. Источник же его вдохновения не обращал на художника никакого внимания, и он рисовал совершенно без помех и с подъемом, пока вошедший в отдел Каролек не обратил внимание на его работу. Некоторое время он с интересом разглядывал завершаемое произведение.
– Посмотри-ка, Барбара, – сказал он спустя несколько минут, едва сдерживая ехидный смешок. – Иди сюда, посмотри на свой портрет.
Барбару охватило весьма тревожное предчувствие. Она встала и подошла к Лесю.
– Что это? – спросила она после длительной паузы. – Что изображено на этом рисунке? Откуда ты взял, что это мой портрет?
– Лесь все время смотрел на тебя, когда рисовал все это.
– Вот как! Разрешите, узнать, пан Лесь, в какой степени ваш рисунок связан с моей персоной?
Подозрительно вежливый тон Барбары содержал в себе зловещие нотки, но охваченный вдохновением Лесь не обратил на него никакого внимания. Он с любовью посмотрел на нее.
– Я вас вижу именно так… – робко шепнул он.
Барбара на мгновение потеряла дар речи. Портрет представлял собой набор геометрических фигур, среди которых только при большом воображении можно было увидеть деформированную женскую фигуру, лишенную одежды, в позе сфинкса, с явно выдающейся вверх задней частью и с чем-то вроде цветка в передней, изображающей, видимо, то, что должно было быть на месте зубов. Несколько минут Барбара не могла прийти в себя, молча вглядываясь в портрет.
– Значит, вы меня видите так… – медленно произнесла она. – Вы только меня видите так или вообще всех женщин?
– Только вас…
– Тогда разрешите выразить вам свое искреннее соболезнование. Ведь целыми днями вы вынуждены находиться в обществе человека, которого вы видите вот так, – она показала на портрет. – Это же кошмар! Я горячо вам сочувствую. Я думаю, что для вас будет большим утешением не иметь перед глазами оригинал, поэтому я предлагаю повернуть ваш стол так, чтобы вы сидели ко мне спиной!
Каролек начал глупо и неприлично хихикать. Януш из любопытства присоединился к компании сотрудников, стоящих возле Леся, и замер, ничего не говоря, потрясенный, видимо, образом, который был создан прямо у него на глазах. Еще кто-то заглянул в отдел и не преминул поинтересоваться, что это за толпа там, у стола? Через некоторое время возле Леся стояло уже семь человек. Последними к ним присоединились директор с главным инженером.
– Это что? – поинтересовался главный инженер.
– Портрет Барбары, – охотно пояснил Королек.
И снова директор переглянулся с главным инженером. Самые мрачные их предположения, к сожалению, подтверждались.
– Великолепно, – несколько неуверенно произнес директор. – Вы прекрасно схватили форму. Эта характерная черта…
– Что?! – прервала его Барбара ледяным тоном. – Что ты сказал?!
Директор вдруг осознал, что загнан в угол. С одной стороны – опасный сумасшедший, в руках которого он собственными глазами видел кухонный нож, а с другой стороны – разъяренная и непредсказуемая фурия. На мгновение у директора появилось страстное желание ретироваться, пока не поздно, но тут же он понял, что не имеет права делать этого. Он ведь директор, он ответственное лицо. И, решительно подойдя к Барбаре, он сделал попытку успокоить ее, не будучи уверенным в успехе:
– У меня к тебе есть дело. Выйдем.
Они вышли, оставив возле Леся главного инженера, который, придя в себя после первого потрясения от Лесева творчества, принялся убеждать окружающих, к их неописуемому удивлению, что картина Леся является, по его мнению, выдающимся произведением.