- Они не жалят, а просто сосут пот. Лучше попытаться их не спугивать, а скорее привыкнуть самим, - сказал миссионер.
- Смотрите! – указал Жоэль Гонсалес.
По берегу двигалась вперёд престарелая черепаха, чей панцирь в диаметре был более метра.
- Ей, должно быть, больше ста лет, - прикинул брат Фернандо.
- А я умею готовить вкуснейший суп из черепахи! – воскликнула Анджи, хватаясь за мачете. – Нужно воспользоваться моментом, когда та высунет голову для…
- И не думайте её убивать…, - прервал женщину Александр.
- Щит черепахи стоит большие деньги, - сказала Анджи.
- На ужин у нас есть консервы сардин, - напомнила ей Надя, также отвергая мысль съесть беззащитную черепаху.
- Убивать её как-то не подобает. У животного сильный запах, способный привлечь опасных животных, - добавил брат Фернандо.
Столетнее существо всё удалялось спокойным шагом до другого края пляжа, даже не подозревая, до чего была близка к ситуации, когда сама закончила бы свою жизнь в котелке.
Спустилось солнце, тени близ стоящих деревьев заметно удлинились, а на пляже, наконец, подул свежий ветерок.
- Не смотрите в эту сторону, брат Фернандо, поскольку я сейчас окунусь в воду и никоим образом не хочу вас искушать, - посмеялась Анджи Ниндерера.
- Я вам не советую приближаться к реке, сеньорита. Ведь никогда не знаешь, что может оказаться в воде, - не глядя на неё, сухо ответил миссионер.
Однако женщина уже сняла брюки и блузку и в нижнем белье побежала к берегу. И была осмотрительна, оставаясь начеку, когда вошла в воду чуть повыше колена, готовая в случае опасности быстро вылететь на берег. Из той же медной чашки, что использовалась под кофе, путешественница начала поливать себе на голову и делать то с нескрываемым удовольствием. Остальные последовали её примеру, за исключением миссионера, кто так и стоял спиной к реке, занятый приготовлением скудной еды из фасоли и консервов с сардинами, и ненавидевшего воду Боробы́.
Надя оказалась первой, увидевшей гиппопотамов. В сумерках вечера те слились с коричневым цветом воды, отчего их присутствие заметили лишь тогда, когда сами подошли слишком близко. Это были две взрослых особи, гораздо меньшего размера, нежели в естественном заповеднике Михаила Мушаши, которые освежались в нескольких метрах от места купания людей. Третьего, малыша, все заметили, когда животное просунуло голову между внушительных размеров задних частей своих родителей. Потихоньку, чтобы не провоцировать гиппопотамов, путешественники вышли из реки и попятились по направлению к лагерю. Грузные животные не проявляли любопытства к человеку вообще; те, спокойные, продолжили себе купаться ещё длительное время, пока не настала ночь, и гиппопотамы сами собой исчезли в темноте. У них, как и у слонов, была толстая серая кожа с глубокими складками, круглые и небольшие уши и очень сияющие глаза цвета красного дерева. Из челюстей свисали два мешочка, защищая собой огромные, квадратной формы, клыки, способные сжевать железную трубу.
- Они ходят парами и более верны друг другу, нежели большинство людей. У животных получается лишь один малыш, о котором те заботятся годами, - объяснил брат Фернандо.
С заходом солнца на землю быстро опустилась ночь, и люди поняли, что окружены непроходимой темнотой леса. Лишь в небольшом просвете берега, где они приземлились ранее, можно было заметить в небе луну. Наступило абсолютное одиночество. Группа путешественников договорилась спать по очереди, пока кто-то один останется бдеть и поддерживать огонь зажжённым. Надя, кого освободили от данной ответственности ввиду её малых лет, настаивала на том, чтобы присоединиться к Александру в его очередь. За ночь мимо проходили различные животные и, в основном, к реке, чтобы напиться, несколько смущённые дымом, огнём и запахом человека. Испугавшись, самые робкие отступали, тогда как остальные принюхивались к воздуху, сомневались, но, в конце концов, одолеваемые жаждой, всё же приближались. Согласно распоряжениям брата Фернандо, изучавшего флору и фауну Африки уже тридцать лет, животных беспокоить не стоило. Как правило, те на человека не нападали, - сказал он, - за исключением случаев, когда сами были голодными либо же сами спасались от нападения.
- Это всё теоретически. На практике же они непредсказуемы и могут напасть когда угодно, - поспорила с ним Анджи.
- Огонь удержит животных на приличном расстоянии. Полагаю, что здесь, на пляже, мы в безопасности. В лесу же опасностей и всяких рисков ещё больше…, - сказал брат Фернандо.
- Да, но в лес мы не пойдём, - осадила его Анджи.
- Вы думаете оставаться на пляже вечно? – спросил миссионер.
- Мы не можем уйти отсюда лесом. Река – наш единственный маршрут.
- Вплавь? – напирал брат Фернандо.
- Мы могли бы соорудить плот, - предложил Александр.
- Ты начитался слишком много приключенческих романов, парнишка, - ответил миссионер.
- Мы примем решение завтра, а пока давайте отдохнём, - распорядилась Кейт.
Очередь Александра и Нади наступила в три часа ночи. Им с Боробóй выпало наблюдать восход солнца. Сидя спина к спине с зажатым коленями оружием, ребята разговаривали шёпотом. Будучи в разлуке, они поддерживали связь, но всё равно нашлось ещё немало вещей, которые стоило рассказать друг другу при встрече. Их связывала крепкая дружба и, прикинув, те поняли, что она продлится всю оставшуюся жизнь. Истинная дружба, как полагали оба, противостоит течению времени; она бескорыстна и благородна, и ничего, кроме взаимной верности, не просит взамен. Не договариваясь между собой, двое защищали это тонкое чувство взаимного узнавания особенностей характера каждого. И питали симпатию друг к другу без всякого хвастовства, без выставления её напоказ, тактично и спокойно. По электронной почте ребята делились своими мечтами, мыслями, эмоциями и тайнами. Каждый знал другого настолько хорошо, что отпадала необходимость много говорить, порой, было достаточно и слова, чтобы понять человека.
Уже не раз мать Александра спрашивала сына, Надя ли «его девушка», что он сам всегда отрицал с большим, нежели то было необходимо, пылом. Она не была «его девушкой» в пошлом смысле этого слова. Даже сам вопрос оскорблял юношу. Его отношения с Надей никак нельзя было сравнить с увлечениями, в которых, как правило, увязали его друзья, либо с собственными фантазиями в отношении Сесилии Бернс, девушки, на ком планировал жениться, как только та пришла к ним в школу. Их общая с Надей привязанность друг к другу была уникальной в своём роде, неприкасаемой и драгоценной. И было понятно, что столь глубокие и чистые отношения не свойственны паре подростков разного пола, поэтому о них ребята и не говорили, поскольку никто ничего так бы в этом и не понял.