Жоэль Гонсалес подошёл осмотреть инструмент, которым пользовался Александр.
- Это же мой фотоаппарат! – воскликнул он.
Предмет им и оказался. Чёрный кожаный чехол был порван в клочья, однако ж массивный немецкий аппарат выдержал неслабый натиск крокодила, не получив от животного заметного ущерба.
- Прости, Жоэль. В следующий раз я буду использовать свою, - сказал Александр, указывая на собственную, небольшого размера, карманную фотокамеру.
Утром дождь прекратился, и люди тотчас воспользовались возможностью постирать одежду твёрдым куском креольского мыла, что был среди вещей Анджи, и повесить ту сушиться на солнце. Все позавтракали жареным мясом и печеньем с чаем. Люди соображали, какой формы плот лучше построить, как и подсказывал всем Александр ещё в первый день, чтобы проплыть вниз по реке до ближайшей деревни, когда, приближаясь по воде, в видимости появились два каноэ. Утешение вперемешку с радостью были столь бурными, что все бегом пустились им навстречу, издавая ликующие крики, точно сами были потерпевшими кораблекрушение. Увидев людей, каноэ остановились на определённом расстоянии и находившиеся там местные начали грести в противоположном направлении, отходя дальше и дальше. В каждом было по два мужчины, одетых в шорты и футболки. Анджи приветствовала их криками на английском и других местных языках, которые только могла вспомнить, умоляя людей вернуться и обещая заплатить самим, если те, конечно, помогут. Владельцы лодки посовещались между собой и, в конце концов, поддавшись любопытству либо же алчности, начали грести, крайне осторожно приближаясь к берегу. И удостоверились, что перед ними женщина крепкого телосложения, этакая странная бабушка, двое подростков, худощавый тип с толстыми стёклами очков и ещё один, похоже, ничего не боявшийся мужчина, - которые все вместе образовывали собой забавную группу людей. Раз убедившись, что люди не представляют собой опасности, несмотря на оружие в руках женщины пышной формы, те поздоровались жестами и сошли на берег.
Вновь прибывшие представились рыбаками, выходцами из деревни, расположенной в нескольких милях к югу. Они были крепкими, плотного, практически квадратного, телосложения, с очень тёмной кожей и вооружёнными мачете. По мнению брата Фернандо, это не кто иной, как представители расы банту.
Ввиду колонизации вторым языком данной местности был французский. К удивлению внука Кейт Койд, оказывается, средне, но всё же говорила на этом языке, отчего и могла обменяться с рыбаками несколькими фразами. Брат Фернандо и Анджи знали некоторые африканские языки, и объясняли преимущественно то, что другим не удавалось выразить на французском языке. Так люди рассказали о несчастном случае, показали местным испорченный самолёт и попросили помочь отсюда выбраться. Представители племени банту выпили предложенное им тёплое пиво, сожрали несколько кусков мяса дикого кабана, но не стали добрее до тех пор, пока не договорились о цене и Анджи не подарила им сигареты, оказывающие на людей расслабляющий эффект.
Меж тем Александр взглянул на каноэ и, не увидев специального рыболовного снаряжения, пришёл к выводу, что им солгали и вновь прибывшим никак нельзя доверять. Остальные члены группы также не оставались спокойными.
Пока хозяева каноэ ели, пили и курили, группа друзей отошла в сторонку, чтобы обсудить ситуацию. Анджи посоветовала не терять бдительности, ведь местные, чтобы ограбить, могли запросто их убить, брат же Фернандо, напротив, полагал, что они посланы самим небом помочь им справиться с наложенной миссией.
- Эти люди отвезут нас в Нгубу, что расположена вверх по течению реки. Согласно карте…, - сказал он.
- Да как такое только вам в голову пришло! – прервала его Анджи. – Поедем на юг, в деревню этих рыбаков. Там должно быть хоть какое-то средство связи. Мне нужно добыть другой пропеллер и вернуться к поискам моего самолёта.
- Мы уже очень близко к Нгубу. Я не могу бросить своих товарищей – кто знает, какие теперь нужды они претерпевают, - поспорил брат Фернандо.
- Вам не кажется, что у нас и так достаточно проблем? – с вызовом произнесла женщина-лётчик.
- Вы не уважаете, труд миссионеров! – воскликнул брат Фернандо.
- Да разве ж вы уважаете африканские верования? Отчего же тогда пытаетесь навязать им свою веру? – отозвалась Анджи.
- Тише вы! У нас есть более срочные дела, которые нужно решить, - настоятельно посоветовала им Кейт.
- Предлагаю нам разделиться. Те, кто хочет, едут на юг с вами; а кто желает сопровождать меня, едут в Нгубу на другом каноэ, - предложил брат Фернандо.
- Ни в коем случае! Вместе мы в большей безопасности, - прервала Кейт.
- Почему бы нам не прибегнуть к голосованию? – подсказал Александр.
- Потому что в данном случае демократия не сработает, молодой человек, - высказался миссионер.
- Тогда решить это предоставим Господу, - сказал Александр.
- Каким же образом?
- Подбросим в воздух монетку: решка – едем на юг, орёл – отправляемся на север. Всё в руках Бога или же судьбы – кто как предпочитает, - объяснил молодой человек, доставая из кармана монетку.
Анджи Ниндерера и брат Фернандо поколебались несколько мгновений и тотчас рассмеялись. В данной мысли оба уловили непоколебимый юмор.
- Есть! – в унисон воскликнули они.
Одобрили это и остальные. Александр передал монетку Наде, которая подбросила её в воздух. Группа затаила дыхание, ожидая пока та не упадёт на землю.
- Орёл! Едем на север! – победно закричал брат Фернандо.
- В общей сложности я даю вам три дня, дружище. Если за этот срок вы не встретите своих друзей, мы возвращаемся, всё ясно? – прорычала Анджи.
- Пять дней.
- Четыре.
- Хорошо, четыре дня и ни минутой больше, - неохотно согласился миссионер.
Убедить так называемых рыбаков, чтобы они доставили людей к обозначенному на карте месту, оказалось куда сложнее, нежели ожидалось. Местные объяснили, что никто не рискует в данных местах и, особенно, без разрешения на то короля Касонго, кто вообще-то не жалует иностранцев.
- Короля? В этой стране нет королей, есть президент и парламент, отчего предполагается, что здесь должна быть демократия…, - сказала Кейт.
Анджи внесла ясность, добавив, что помимо национального правительства у определённых африканских кланов и племён есть короли, а кое-где даже и королевы, чья роль на деле скорее символическая, нежели политическая, как у некоторых суверенных государств, что ещё остались в Европе.
- Миссионеры упоминали в своих письмах некоего короля Касонго, но всё же больше ссылались на командира Маурисио Мбембелé. Похоже, что военный – тот, кто отдаёт приказы, - сказал брат Фернандо.
- Пожалуй, речь идёт не об одной и той же деревне, - предположила Анджи.
- А для меня так совершенно естественно, что она самая и есть.
- Мне думается отнюдь неблагоразумным вторгаться всем нам в волчью пасть, - заметила Анджи.
- Нам же нужно выяснить, что именно произошло с миссионерами, - сказала Кейт.
- И что известно о Касонго, брат Фернандо? – спросил Александр.
- Не многое. Кажется, Касонго – узурпатор, которого посадил на трон сам командир Мбембелé. Прежде у народа была королева, однако ж та загадочно исчезла. Предполагается, что её убили, поскольку женщину никто не видел вот уже несколько лет.
- А что именно рассказывают миссионеры о самом Мбембелé? – настаивал Александр.
- Этот человек пару лет учился в заведении во Франции, из которого его исключили из-за заварушек с полицией, - объяснил брат Фернандо.
И добавил, что по возвращении в свою страну Маурисио Мбембелé призвали в армию, но и там у человека были проблемы ввиду собственного недисциплинированного и жестокого характера. Его обвинили в прекращении восстания, которого тот добился, убив нескольких студентов и подожгя дома. Тогда само начальство быстро замяло дело, чтобы избежать появления последнего в прессе, и уволило вышестоящего офицера, отправив того в самое безвестное место, какое только и нашли на карте. Руководство надеялось, что порождаемая сыростью болот лихорадка да укусы насекомых либо исправят дурной характер этого человека, либо же и вовсе покончат с последним. Там Мбембелé затерялся в чаще вместе с кучкой своих же самых преданных ему людей, и немного погодя вновь появился в Нгубу. Согласно же рассказам миссионеров в своих письмах получается, что Мбембелé расквартировали в деревне, откуда он контролировал ближайшую местность. Грубый от природы, человек подвергал подчинённый ему народ самым жестоким наказаниям. И даже говорили, что далеко не один раз тот съедал печень либо же сердце своих жертв.