По очередному сигналу Касонго местные привели своих женщин, которых до сих пор иностранцы ещё не видели. Тех они держали в загонах для животных, располагающихся на входе в деревню. Все женщины были низкорослые, чуть ли не карлики, и носили одни юбки, изготовленные из волокна листьев рафии. Те продвигались вперёд, волоча ноги и ведя себя крайне скромно, а охрана тем временем угрожала и приказывала им криком. При виде таковых музыканты сразу впали в ступор, вмиг прекратилась игра на барабанах, и последующие несколько мгновений в лесу плавно колыхалось лишь их эхо.
Стражники замахнулись тростями, и женщины вмиг сжались, обнимая друг друга и тем самым защищаясь. Внезапно инструменты зазвучали с новой силой. И тогда на глазах обессиленных посетителей между ними и музыкантами произошёл немой диалог. Мужчины вовсю нахлёстывали барабаны, выражая целую гамму человеческих эмоций – от гнева и боли до любви и ностальгии. А женщины в это же время, встав в круг, танцевали, колыхая свои юбки из волокна рафии, поднимая руки, стуча по земле обнажёнными ступнями, своими движениями и пением вторя вызывающему тревогу призыву их товарищей. Всё зрелище в целом было примитивно и даже несколько болезненно – можно сказать, что и невыносимо.
Надя закрыла лицо руками, Александр крепко обнял подругу, поддерживая ту, поскольку боялся, что она выпрыгнет в самый центр внутреннего дворика с намерением положить конец подобному позорному танцу. Кейт подошла и предупредила их, чтобы те не делали ни одного ложного движения, поскольку оно могло оказаться роковым. Достаточно было взглянуть на Касонго, чтобы понять правоту женщины: тот казался поистине одержимым. Его затрясло от ритма барабанов, словно по телу прошёлся электрический ток, хотя человек и не вставал со своего французского кресла, служившего тому троном. Украшения манто и шляпы позванивали, ноги невольно отбивали создаваемый барабанами ритм, руки колыхались из стороны в сторону, заставляя звенеть украшающие их золотые браслеты. Несколько членов суда и даже пьяные солдаты тоже пустились в пляс, к кому немного погодя присоединились и остальные жители деревни. Практически сразу же здесь произошла настоящая катавасия поворачивающихся и прыгающих людей.
Коллективное безумие прекратилось столь же внезапно, как и началось. По сигналу, который лишь музыканты и уловили, те перестали бить в барабаны, и вместе с ними остановили свой жалкий танец и их товарищи. Женщины, собравшись в группу, отошли к загонам для скота. Как только смолкли барабаны, Касонго немедленно замер, и его примеру последовало остальное население. И лишь пот, сбегавший по голым рукам, говорил о недавнем танце монарха, который тот исполнял на своём троне. И тогда приглашённые обратили внимание, что на руках короля те же самые ритуальные шрамы, какие имеются и у четырёх солдат, и что, как и у них, на бицепсах правителя есть браслеты из кожи леопарда. Придворные поспешили распределить тяжёлую мантию равномерно по плечам, а также поправить перекрутившуюся шляпу.
Бока Реал объяснил иностранцам, что если те не спешат уходить, им удастся увидеть Эзенжи, так называемый танец мёртвых, что обычно исполняется на похоронах и казнях. Эзенжи также было именем великого духа. Как новость, так и вынужденное ожидание, не пришлись группе по душе. Прежде чем кто-то осмелился спросить о происходящем подробнее, тот же персонаж сообщил от имени короля, что в скором времени их проводят в «комнаты для гостей».
Четверо мужчин подняли возвышение с королевским креслом и несли Касонго пешком до его жилища в сопровождении своих жён, которые, нагруженные двумя слоновьими бивнями, ещё и вели детей. Носильщики до того успели напиться, что трон качался крайне опасно.
Кейт со своими друзьями взяли тюки и последовали за двумя из племени банту, которые, неся факелы, и вели их, освещая всем путь. С этой парой шёл ещё и солдат с таким же браслетом из леопардовой кожи и ружьём. Благодаря пальмовому вину и бешеному танцу у толпы было хорошее настроение, та шла посмеиваясь, шутя и по-доброму похлопывая друг друга, однако ж друзья по-прежнему переживали, поскольку было очевидно, что их попросту забирают в плен.
Так называемые «комнаты для гостей» на деле оказались глиняной прямоугольной конструкцией с соломенной крышей, правда, куда просторнее прочего жилья и на другом краю деревни, расположенной на границе с самими джунглями. В постройке имелись всего лишь две пустóты наподобие окон и один, лишённый двери, вход. Мужчины с факелами осветили внутреннее помещение, где, к неподдельному отвращению собиравшихся провести в нём ночь, полчища тараканов разгуливали по земле из угла в угол.
- Это самые древние насекомые в мире и существуют вот уже более трёхсот миллионов лет, - сказал Александр.
- От подобного факта они не становятся приятнее, - отметила Анджи.
- Тараканы безобидны, - добавил Александр, хотя на самом деле он не был полностью в этом уверен.
- А змеи здесь тоже попадутся? – спросил Жоэль Гонсалес.
- Питоны не нападают в темноте, - подтрунила Кейт.
- Что это за ужасный запах? – спросил Александр.
- Возможно, это моча крыс либо же экскременты летучих мышей, - внёс ясность брат Фернандо, ничуть не расстраиваясь, поскольку в Руанде уже имел схожий опыт.
- Путешествовать с тобой – сплошное удовольствие, бабушка, - посмеялся Александр.
- Не называй меня бабушкой. Раз тебе не нравится обстановка, поезжай в Шератон.
- Мне до смерти хочется курить! – застонала Анджи.
- Это и есть твоя возможность избавиться от пагубного порока, - не особо убедительно ответила Кейт, потому что и сама скучала по своей старой трубке.
Один из племени банту зажёг остальные, развешанные по стенам, факелы, а солдат приказал им никуда не выходить до следующего дня. Если слова и прозвучали как-то неубедительно, возникшие сомнения вмиг рассеялись, стоило увидеть угрожающий, сделанный оружием, жест.
Брат Фернандо захотел выяснить, есть ли здесь поблизости уборная, на что солдат засмеялся, поскольку мысль показалась ему весьма забавной. Миссионер всё настаивал на данном вопросе, отчего другой солдат потерял терпение и толкнул человека прикладом винтовки, уложив того на землю. Кейт, привыкшая к уважительному отношению, с большой решимостью встряла между ними, встав как вкопанная перед нападавшим и, прежде чем последний атаковал и её, вложила в руку мужчины банку персиков в собственном соку. Человек принял взятку и ушёл; уже через несколько минут тот вернулся с пластиковым ведром, которое и вручил Кейт без особых объяснений. Данный сломанный резервуар и стал единственным признаком здешней санитарии.
- А что означают эти полоски из кожи леопарда и шрамы на руках? Они есть и у четверых солдат, - заметил Александр.
- Жаль, что теперь невозможно связаться с Лебланом; тот наверняка смог бы нам всё объяснить, - сказала Кейт.
- Полагаю, эти люди принадлежат Братству Леопарда. Это тайное общество, которое существует в нескольких африканских странах, - сказала Анджи. – Их вербуют ещё в юности и метят своеобразными шрамами, по ним таковых можно узнать где угодно. Это наёмные воины-солдаты, сражаются и убивают лишь за деньги. Имеют репутацию зверских существ. Они дают клятву помогать друг другу всю жизнь и убивать своих общих врагов. У таковых нет ни семьи, ни каких-либо других родственных связей, за исключением членства в союзе Братьев Леопарда.
- Солидарность с негативным оттенком. Иными словами, любое действие, совершённое одним из нас, оправдывается, и неважно, до чего оно на самом деле ужасно, - внёс ясность брат Фернандо. – Такая идёт в противовес солидарности в привычном понимании, объединяющей людей, чтобы строить, сажать, кормить и защищать слабых, а также улучшать условия жизни. Война, насилие, преступления – всё это примеры солидарности с негативным оттенком.