Огромных размеров женщина сидела на полу под шатром. Вся она была сплошной горой плоти, которую венчал огромный платок бирюзового цвета, покрывавший голову. Дама сидела во всём жёлто-голубом, а грудь украшало ожерелье из разноцветных бусин. Та представилась как посланница между материальным и миром духов, гадалкой и жрицей вуду. На полу лежала ткань с чёрно-белыми рисунками; вокруг же неё находились несколько деревянных фигур богов и демонов - кое-какие были смоченными в свежей крови жертвенных животных, а иные – все в гвоздях, рядом с которыми располагались приношения в виде фруктов, злаков, живых цветов и денег. Женщина курила завёрнутые цилиндром чёрные листья, густой дым от которых вмиг заставил прослезиться молодых людей. Александр попытался высвободиться из обездвиживающих его рук, но дама тут же устремила на него свои навыкате глаза, одновременно издав глубокий рёв. Мальчик немедля узнал голос своего тотемного животного, который уже слышал будучи в трансе и подражал, приняв соответствующую ему форму.
- Это чёрный ягуар! – стоя рядом, воскликнула Надя.
Жрица силой усадила американского мальчика перед собой, сняла висевшую на своём декольте крайне потёртую кожаную сумку и высыпала содержимое последней на разрисованную ткань. Оно представляло собой несколько белых раковин, тщательно отполированных в ходе использования. А затем начала что-то бормотать на своём языке, не выпуская изо рта сигары, что придерживала зубами.
- Англе? Английский? – спросил Александр.
- Ты пришёл из другого места, издалека. И что тебе нужно от Ма Бангезе? – с вызовом произнесла она, понимая, что сама говорит, смешивая английские и африканские слова.
Александр пожал плечами и нервно улыбнулся, украдкой смотря на Надю, мол, а вдруг хоть она понимает то, что сейчас происходит. Девочка вытащила из кармана пару купюр и сунула в одну из тыкв, куда складывались подаяния деньгами.
- Ма Бангезе может читать твоё сердце, - сказала бабища, направляясь к Александру.
- И что же у меня на сердце?
- Ты ищешь лекарство, чтобы вылечить некую женщину, - сказала она.
- Моя мать уже не больна, рак перешёл в стадию ремиссии…, - напуганный, прошептал Александр, не понимая того, как колдунья на рынке в Африке вообще узнала о Лизе.
- В любом случае ты за неё боишься, - сказала Ма Бангезе. Она встряхнула раковины одной рукой и заставила те кружиться словно кости. – Ты не хозяин жизни или смерти этой женщины, - добавила женщина.
- Будет ли она жить дальше? – встревоженный, спросил Александр.
- Если вернёшься, она ещё поживёт. А если нет, тогда скорее умрёт от тоски, нежели от болезни.
- Разумеется же, я вернусь к себе домой! – воскликнул молодой человек.
- Всё не так однозначно. Здесь очень опасно, но ты храбрый юноша. Тебе придётся прибегнуть к своему мужеству, иначе непременно умрёшь, и с тобой умрёт и эта девушка, - указывая на Надю, заявила женщина.
- И что же подобное означает? – спросил Александр.
- Можно как навредить себе, так и сделать себе же добро. За добро нет иной награды за исключением удовлетворения, рождающегося в твоей душе. Порой нужно и драться. Решить это должен ты сам.
- Что я обязан сделать?
- Мама Бангезе видит лишь сердце, и не может указать путь. И обернувшись к Наде, сидевшей рядом с Александром, она приставила палец ко лбу девушки между глаз. – Ты волшебная и обладаешь птичьим зрением, видишь сверху, с большого расстояния. И можешь ему помочь, - сказала колдунья.
Она закрыла глаза и начала раскачиваться взад-вперёд, а по лицу и шее тем временем обильно тёк пот. Стояла невыносимая жара. До них доносились запахи с рынка: протухших фруктов, мусора, крови, бензина. Ма Бангезе издала гортанный звук, шедший из самого живота, длинный и хриплый стон, постепенно приобретающий таковое звучание, при котором почти задрожала земля, будто последний исходил из самых её недр. Чувствуя тошноту и вспотев, Надя с Александром боялись, что их подведут силы. Воздухом чересчур маленького и заполненного дымом помещения стало невозможно дышать. Всё больше и больше ощущая себя потерянными, ребята попытались убежать оттуда, однако ж не смогли сдвинуться с места. Они тряслись сами в такт вибрации барабанов, слышали вой собак, рот же тем временем наполнялся горькой слюной. Перед их всё ещё неверующими в происходящее глазами огромных размеров женщина сжалась до пустоты, точно сдутый воздушный шар. На её месте появилась сказочная птица чудного жёлто-голубого оперения с бирюзового цвета гребешком - райская птица с радугой на своих развёрнутых крыльях, которыми их и окутала, поднимая с собой.
Друзья оказались заброшенными в пространство. Те могли видеть себя же двумя следами чёрных чернил среди настоящего калейдоскопа ярких цветов и волнистых форм, меняющихся с невообразимой скоростью. Всё вокруг превратилось в сплошные вспышки, тела молодых людей распались на искры, те окончательно потеряли представление о времени, страхе и о том, что ещё, оказывается, живы. Затем искры сомкнулись в электрическом вихре, и они снова увидели друг друга двумя микроскопическим точками, летающими по фантастическим рисункам калейдоскопа. Теперь молодые люди стали двумя держащимися за руки астронавтами, летающими в звёздном пространстве. Те не ощущали собственных тел, у обоих сохранялось лишь смутное осознание каких-то движений и связи между ними. Оба крепко цеплялись за эту связь, представляющую собой в данный момент единственное проявление их принадлежности к человеку; лишь взаимно сплетя руки, они не были полностью потерянными.
Кругом находилась зелень, молодые люди погрузились в абсолютную зелень. Затем, точно стрелы, они начали спускаться, и когда вот-вот произошёл бы удар, цвет вмиг рассеялся повсюду, отчего вместо резкого падения все, словно перья, поплыли куда-то вниз, постепенно погружаясь в ещё никем не тронутую дикую растительность, некую хлопковую флору, свойственную другой планете, одновременно тёплую и влажную. По пути сами они превратились в полупрозрачных медуз, практически растворившись в паре данного места. В этом студёнистом состоянии, лишённом придававших какую-либо форму костей, сил для элементарной защиты и голоса, чтобы звать на помощь, ребята столкнулись с изображениями насилия, быстро сменяющимися одно другим перед глазами, с видениями смерти, крови, войны и срубленного леса. Шествие призраков в цепях, волочивших свои ноги среди туш крупных животных, пронеслось мимо молодых людей. Видели они и корзины, доверху набитые человеческими руками, а также детей и женщин в клетках.
Вскоре путешественники стали самими собой в собственных привычных телах, и тогда впереди с ужасающей ясностью худших кошмаров возникло угрожающего вида чудовище с тремя головами гигантских размеров и с крокодильей кожей. Головы были различными: одна с четырьмя рогами и лохматой львиной гривой; вторая – лысая, без глаз и с исходящим из ноздрей огнём; третья же являла собой череп леопарда с окровавленными клыками и горящими глазами настоящего демона. Открытые челюсти и языки игуан были у всех трёх. Огромные когти чудовища, с трудом шевелясь, пытались добраться до путешественников, на которых уже уставились его гипнотически завораживающие глаза, а все три морды поминутно плевались густой ядовитой слюной. Молодые люди то и дело уворачивались от ожесточённых ударов, не в силах убежать, поскольку были окружены тоскливой трясиной. Они бесконечно уклонялись от чудовища, пока внезапно не ощутили в своих руках копья и, отчаянные, не начали защищаться вслепую. Когда всё же расправились с одной из голов, две другие тут же набросились, а отмахнувшись и от этих, к нападению тут же приступала первая. Копья поломались ещё в бою. Тогда, в последний момент, когда их вот-вот бы сожрали, путешественники отреагировали на происходящее, приложив сверхчеловеческие усилия, и обернулись своими тотемными животными – Александр стал Ягуаром, а Надя – Орлицей. Однако ж перед столь грозным врагом оказались бесполезными как ярость первого, так и крылья второй…. Их крики заглушил рёв чудовища.