- Это называется истерия, - упомянул в своё оправдание Жоэль.
- Зовите подобное как хотите, однако ж факт в том, что посредством этой церемонии люди вылечились. Западная медицина, даже применяя все свои лекарства и электрический разряд, редко достигает схожих результатов, - улыбнулся Мушаша.
- Да ладно, Михаил, вы, получивший образование в Лондоне, учёный, вот только не говорите мне, что…
- Прежде всего, я – африканец, - прервал его натуралист. – В Африке доктора уже поняли, что вместо того, чтобы смеяться над целителями, куда лучше сотрудничать с таковыми. Порой, волшебство даёт лучшие результаты, нежели привезённые из-за границы методы. Народ в него верит, вот почему то и срабатывает. Внушение творит чудеса. И не презирайте наших колдунов.
Кейт Койд намерилась записать церемонию, и Жоэль Гонсалес, устыдившись своего вынужденного смеха, приготовил фотоаппарат, чтобы зафиксировать всё происходящее.
Люди уложили голого ребёнка на расстеленном на земле одеяле, а кругом расположились все члены его многочисленной семьи. Старуха начала ударять друг о друга свои волшебные палочки и шуметь тыквами, танцуя по кругу и одновременно исполняя религиозный гимн, который вскоре хором подхватило всё племя. Практически сразу же она погрузилась в транс, тело начало содрогаться, глаза закатились вверх, отчего стали видны одни лишь их белки. Меж тем ребёнок на земле онемел, выгнулся телом и стоял лишь на затылке и пятках.
Словно удар электрического тока Надя прочувствовала энергию церемонии, и, абсолютно не думая, а, скорее, подталкиваемая какой-то неизведанной эмоцией, сама присоединилась к религиозному гимну и бешеному танцу кочевников. На лечение ушло несколько часов, за которые старая колдунья приняла в себя злой, обуявший ребёнка, дух, и заключила его в своё собственное тело, - как объяснил происходящее Мушаша. В конце концов, у маленького пациента прошла окоченелость, и тот расплакался, что окружающие сочли за признак выздоровления. Тогда мать взяла бедняжку на руки и начала покачивать и целовать дитя на радость всех здесь присутствующих.
По истечении примерно двадцати минут знахарка вышла из транса и объявила, что теперь пациент полностью освободился от всего плохого и, начиная с этой самой ночи, может нормально кушать, а вот его родителям, напротив, стоит говеть три дня и этим они угодят вышедшему из ребёнка духу. В качестве единственного питания и благодарения за исцеление старуха предложила употреблять лишь тыкву вместе со смесью из прокисшего молока и свежей крови, которую пасторы из племени масаи получали путём небольшого разреза на шее коров. Затем знахарка удалилась отдохнуть прежде чем приступить ко второй части своей работы: изгнать поселившегося теперь в ней самой духа и отправить того в загробный мир, к которому, собственно, и принадлежал. Благодарное, племя стало коротать время до утра.
- Если данная система столь эффективна, мы сможем попросить эту добрую сеньору принять Тимоти, - предложил Александр.
- Без веры она не действует, - ответил Мушаша. – И вдобавок, целительница сильно вымоталась, и той нужно восстановить свою энергию, прежде чем она сможет заняться следующим пациентом.
А тем временем фотограф-англичанин трясся в лихорадке на своей койке до утра, пока под звёздным небом африканский мальчик с удовольствием кушал впервые за всю неделю.
Анджи Ниндерера появилась в сафари лишь на следующий день, как и обещал сам Мушаша, ранее связавшийся с ней по радио. Люди увидели самолёт женщины ещё в воздухе и отправились встретить её на Ленд Ровере, куда та, как правило, приземлялась. Жоэль Гонсалес хотел сопроводить своего друга Тимоти в больницу, но Кейт напомнила мужчине, мол, кто-то же должен сделать фотографии для статьи в журнал.
Пока люди заправляли самолёт бензином и собирали больного с его вещами, Анджи присела под навесом насладиться чашечкой кофе и немного передохнуть. Она представляла собой африканку с кофейного цвета кожей, здоровую и высокого роста женщину в теле и хохотушку неопределённого возраста – можно было дать как двадцать пять, так и все сорок лет. Лёгкая улыбка и освежающая красота прельщали любого с первого взгляда. Рассказала, что родилась в Ботсване, а на Кубе научилась управлять самолётами, где даже получала стипендию. Незадолго до своей смерти её отец продал ранчо и скот, которыми владел, чтобы обеспечить дочь приданым. И вместо того, чтобы на оставленные деньги найти себе представительного мужа, как того желал отец, женщина приобрела на них свой первый самолёт. Анджи была свободной птицей высокого полёта, нигде не имея собственного очага. Работа бросала женщину с места на место – день она колола вакцины в Заире, на следующий уже перевозила актёров и техников для очередного приключенческого фильма на равнины Серенгети, либо же доставляла группу отважных альпинистов к подножью легендарной горы Килиманджаро. Та хвалилась, что обладает силой буйвола и даже делала на неё ставки, подтверждая последнюю в рукопашной борьбе с любым мужчиной, осмелившимся принять вызов. Женщина родилась с отметиной в форме звезды на спине, с безошибочным знаком удачи, по её же словам. Благодаря звёздочке та выжила в бесчисленных приключениях, через которые уже пришлось пройти. Однажды её чуть не забила камнями толпа в Судане, в другой раз дама на пять дней затерялась в эфиопской пустыне – в одиночестве, без транспорта, еды и лишь с одной бутылкой воды. Однако ж это ничто по сравнению с выпавшей возможностью спрыгнуть на парашюте и упасть в кишащую крокодилами реку.
- Всё это случилось ещё прежде чем у меня появился собственный Сессна Караван, который никогда не попадает в передряги, - поспешила прояснить ситуацию женщина, закончив рассказывать свою историю членам группы «Интернэшнл джиографик».
- А как же вы унесли ноги? – спросил Александр.
- Крокодилы развлекались, пережёвывая ткань парашюта, что дало мне время доплыть до берега и оттуда убежать. На этот раз я освободилась, но рано или поздно всё же умру, съеденной крокодилами, такова моя судьба…
- Откуда вы это знаете? – поинтересовалась Надя.
- Но мне это сказала гадалка, которая может видеть будущее. У Ма Бангезе хорошая репутация: она никогда не ошибается, - ответила Анджи.
- Ма Бангезе? Сеньора в теле, у которой есть место на рынке? – вмешался в разговор Александр.
- Она самая. Только не в теле, а скорее крепко сложенная, - внесла ясность Анджи, которую всегда несколько неприятно задевала тема веса человека.
Александр с Надей переглянулись, удивленные этим весьма странным совпадением.
Несмотря на внушительные габариты и своё суровое обращение с окружающими, Анджи была не лишена определённого кокетства. Одевалась в цветастые туники, носила увесистые этнические украшения, приобретённые на ярмарках народных промыслов, и обычно красила губы в манящий розовый цвет. Женщина выделялась замысловатой причёской из дюжины косичек, усеянных цветными бусинками. И сама говорила, что род её работы смертелен именно для рук, и та никоим образом не собиралась допускать, чтобы последние стали напоминать руки механика. Так, она сохраняла свои длинные крашеные ногти, а для защиты кожи пользовалась черепашьим жиром, в чудесных свойствах которого никогда не сомневалась. Тот факт, что черепахи на деле самые морщинистые существа, никак не уменьшал доверие женщины к данному средству.
- Я знаю нескольких мужчин, которые влюблены в Анджи, - отметил Мушаша, но всё же воздержался от того уточнения, что он сам был одним из них.
Женщина подмигнула гиду и объяснила, что никогда больше не выйдет замуж, поскольку сердце той уже разбито. Ведь сама была влюблена лишь раз в жизни: тем человеком оказался воин из племени масаи, имевший пять жён и девятнадцать детей.