Провинция Аньхой (Китай), штат Уттар-Прадеш (Индия), район Харькова (Украина), Перт (Австралия), 3 сентября. Серия мощных торнадо опустошила эти четыре региона, нанеся тяжелый материальный урон. Имеются многочисленные человеческие жертвы. Замеры насчитали порядка сорока торнадо, с перерывом в несколько минут обрушившихся на одну и ту же территорию.
Остров Реюньон, 14 сентября. Следом за исландским вулканом Хваннадальсхнукюр, итальянским Везувием и Мауна Лоа на Гавайях проснулся Питон-де-ля-Фурнез. Другие вулканы, спавшие на протяжении тысячелетий, тоже активизировались: Арарат в Турции, Фурнаш в Португалии, гора Кения…
Йемен и Оман, 17 сентября. Подвижка и последовавшее за ней смещение тектонических плит на дне Индийского океана вызвали цунами, опустошающие побережье Йемена и Омана. Благодаря системе предупреждения о цунами, работающей в этом регионе, удалось спасти тысячи жизней. По оценкам, волны накрыли пятьдесят километров суши.
Греция, Албания и Болгария, 21 сентября. Проливные дожди обрушились на юго-восток Европы. За двое суток Вардар и Струма вышли из берегов, колоссальное наводнение парализовало этот регион.
Побережье Мексиканского залива, 24 сентября. Ливни, такие же, как на юго-востоке Европы, обрушились на Мексику, штаты Техас, Луизиану, Миссисипи, Алабаму и Флориду. Тысячи людей лишились крова. Река Миссисипи вышла из берегов и залила север Соединенных Штатов. В городах Мехико, Хьюстон, Батон-Руж вода поднялась более чем на два метра. Новый Орлеан затоплен полностью.
Лондон, 1 октября. Главы ведущих государств собрали экстренное совещание самых известных метеорологов, климатологов и вулканологов в связи с поразительным ростом природных катаклизмов.
52. Неохотное возвращение в колледж
Прижавшись лбом к холодному стеклу, Драгомира смотрела в окно своей гостиной. Она с такой силой сжимала руку Абакума, что костяшки ее пальцев побелели. А двумя этажами ниже, на крошечном дворике перед входом в дом ныла Окса.
Драгомира прислушалась.
— Ну, может, я завтра пойду? — услышала она голос внучки. — Ну, пап, ну, пожалуйста!
Драгомира мысленно увидела, как к Оксе устало подошел Павел.
— Завтра будет ничем не лучше, чем сегодня… А может, даже хуже… — добавил он, поглядев на окно, за которым стояла Драгомира.
Бабуля Поллок, вздрогнув, в шоке отшатнулась. Глаза сына излучали такую ярость, словно его пожирало темное пламя. Драгомира поднесла ладонь к губам, подавив всхлип.
— По-другому и быть не могло, — ласково тронул ее за плечо Абакум. — ты сделала все, что могла, но одна против троих… У тебя не было ни единого шанса.
— Ты видел его взгляд, Абакум? Он меня ненавидит, Абакум! Мой сын меня ненавидит…
— Нет, он страдает…
С грохотом закрылась маленькая металлическая дверь, которой кто-то хлопнул в сердцах. Драгомира дернулась и рухнула в старое, обитое темно-красным бархатом кресло.
— Это слишком трудно… — сказала пожилая дама, ее прекрасные синие глаза блестели от слез. — Нам это не по силам. Иногда мне хочется все бросить…
— Ты отлично знаешь, что даже если мы и захотим, то не сможем, — возразил Абакум. — Никто не может идти против судьбы. Никто, — повторил он, провожая взглядом удаляющуюся по улице Оксу. — Феи-Без-Возраста сказали свое слово. И ты знаешь, что это означает. Не надейся избежать того, что уже записано. Этого не может никто…
Окса решительной и быстрой походкой топала по мокрому тротуару. Гюс старался выдерживать заданный ею темп, периодически тревожно поглядывая на подружку.
Окса выглядела жутко: под глазами черные круги, бледная, как смерть, и дышит так, словно на ее грудь давит тяжелый груз. Заметив валяющийся на земле газетный лист, Окса хотела пинком отбросить его в сторону. Но газета прилипла к подошве, отчего девочка пришла в несоразмерное бешенство. Она подрыгала ногой, но газетный лист упорно не желал отлипать, и тогда Окса раскрыла ладонь, что-то сердито прошептав. Листок мгновенно вспыхнул на глазах опасливо отшатнувшихся в стороны изумленных прохожих.
— Окса! — догнал ее Павел.
— Бесит меня весь этот мусор… — процедила Окса сквозь зубы, а потом душераздирающе всхлипнула.
— Эй, старушка, ты чего? — пихнул ее локтем Гюс. — Уж не собираешься же ты плакать из-за какой-то паршивой бумажки?!
Окса с отчаянием поглядела на него и расплакалась. Отец прижал ее к груди и погладил большой ладонью по взъерошенным волосам.
— Это я не из-за паршивой бумажки… — всхлипнула она.