— М-да, обломчик… — пробормотал Стан и напрягся.
Край чего-то белого, клыпового и мокрого, что в данный момент полоскала тонкая подружка нахалки, неожиданно поднялся из воды и облепил голову той, которая почти прямым текстом послала подсталкров куда подальше. Сталочка стряхнула ткань с волос и бросила на Стана такой взгляд, что даже с расстояния в двадцать сагней было заметно, что он должен был испепелить Стана на месте. Но «подсталкр-гора» остался невредим: очевидно, спасли габариты, — зато разом поскучнел и погрустнел, как будто у него сломался его единственный и любимый мачет.
— О, да наш Стан как-никак влюбился! — зычным голосом прокомментировал ситуацию Квильд. — Настойчивее надо быть… а не светить направо-налево своими способностями…
— Знаешь что, Квильд? — сказал Стан, медленно поднимаясь на ноги. — Заткнись. — И быстро заехал свои пятивреховым кулаком в лицо Квильду.
Насмешник полетел в воду: всё же удар был неслабый. А Стан молча развернулся и пошёл прочь.
— Не ты один, Стан, влюбился — я тоже… — прошептал Лас, глядя одним глазом вслед товарищу, а другим — на новый предмет обожания.
Квильд вылез на берег и теперь выжимал свою одежду. Шапка его поплыла по течению — прямо к девочкам.
— Эй, красотки! — обратился к ним Квильд. — Шапку мою можете выловить?
— А зачем? — искренне удивилась тонкая. — Ты и в ней круто не смотришься.
Между тем головной убор проплыл мимо и уже приближался к водяному колесу мельницы.
— Ну вы!.. — Квильд употребил совсем уж не хорошее слово. — Да идите вы!..
— Сам иди! — донеслось до подсталкра.
Квильд со злостью сплюнул и зашагал домой. Лас и Плющ остались вдвоём.
— …Ну и зачем тебе понадобилось привлекать к нам внимание? — спросила Лина — так звали тонкую. — Могла б просто промолчать…
— Тогда бы они пришли и стали бы к нам приставать, — ответила Ксюня (это на неё смотрели Лас и Стан), почти досуха отжимая выстиранное полотенце. — А вообще ты тоже хороша: так послала этого с его шапкой, что он сам пошёл… ну ты поняла.
— Я вот думаю… может быть, они не просто так заглядывались на нас?.. Может, когда нам исполнится шестнадцать, кто-то из них выберет нас?
— Не знаю, — пожала плечами Ксюня. — Если честно, я бы не хотела связать свою жизнь с тем придурком, чью шапку мы отказались выловить. А вот остальные вроде ничего… кроме того из них, который позвал нас к ним, — ну ты видела, такой большой…
— Между прочим, это он напялил тебе на голову ночную рубашку моей мамы, — хихикнула Лина. — Прямо взглядом, с расстояния…
— Именно поэтому мне он показался таким же придурком, Умные, а тем более хорошие люди такими вещами заниматься не станут.
— Мне он показался забавным, — возразила Лина. — К тому же, он так красиво врезал этому…
— У кого что на уме… — пробормотала Ксюня и принялась за последнюю тряпку из тех, которые ей сказали постирать. — А вот тот, который рядом сидел, наоборот, не показался мне таким тупым…
— Который из них? — Лина показала глазами на Ласа с Плющом. — Да, впрочем, какая разница: ведь они оба молчали…
— Слушай, даже не знаю… — протянула Ксюня, разглядывая двух оставшихся подсталкров, которые не обращали на них внимания, а тихо перетирали что-то между собой. — Наверное, оба хороши…
— Посмотрим… — сказала Лина и добавила к лежащей на земле охапке белья ещё один предмет. — Я закончила. А ты?
— Сейчас… — Ксюня выжала тряпку и присоединила её к своей горе вещей. — Я тоже. Пошли.
— …И вот что это было? — удивлённо поинтересовался Плющ, глядя в спину удаляющемуся Квильду. — Не хватало ещё, чтобы между нами война началась…
— Стан сегодня разошёлся… — поддержал тему Лас. — Кажется, он действительно влюбился…
— Его головная боль, — ответил Плющ. — Он же знает (и ты, надеюсь, тоже), что им нет шестнадцати и будет ещё нескоро; за это время можно сто раз разлюбить…
— Нет, ты не понял, — сказал Лас. — Мы с ним, похоже, влюбились в одну и ту же…
— Значит, то ваша общая головная боль.
«И ведь не поспоришь», — подумал Лас.
Какое-то время сидели молча. Потом Плющ равнодушно заметил, провожая взглядом уходящих девочек:
— Ну вот, уходят… Мы им явно не нужны.
— Это пока, — ответил Лас. — Я сделаю всё, чтобы стать нужным… А они нам нужны уже сейчас.
— Это невозможно.
— Посмотрим, — сказал Лас. — Посмотрим.