Вообще жители уж и не помнили, откуда пошло слово «сталк». Одни думали, будто оно восходит к фразе «когда-то нас не было, но потом мы стали» — в смысле появились. Другие считали, что всё началось с реки, которая зимой в некоторые годы могла стать (в этом случае имелось в виду — покрыться льдом), и это название плавно перенеслось на деревню и её жителей.
Как бы там ни было, селение стояло, и в нём жило несколько десятков человек. У деревни находилось весьма небольшое месторождение железной руды, обеспечивающее металлом маленькую мастерскую, где отец Стана по заказу изготавливал орудия труда или оружие взамен сломавшихся. Зерна с полей обычно хватало, чтобы обеспечивать всех хлебом. Муты в лесу также не заканчивались, снабжая людей мясной пищей.
В общем сталки жили — пусть просто, без изысков, но даже в этой тусклой действительности находя иногда повод для радости. У них был свой язык, а также свои традиции и обычаи, на которых в основном и держалась жизнь в деревне.
Точкой сбора была выбрана северная окраина деревни, где лес начинался всего лишь шагах в двадцати от крайнего дома. Именно оттуда подсталкры всегда уходили в пробные походы, из которых возвращались почти все.
Ещё сталками подростков начинали обучать владению оружием, в качестве которого выступали мачеты — местная помесь ножа и меча, по весу и длине занимающая промежуточное положение между этими двумя «крайностями» и применяемая в бою чаще всего максимально эффективно. Самопалы, стрелявшие кусочками дерева и изготавливаемые опять-таки по придумке отца Ласа — в отличие от вредомеров, их конструкция была известна, — были только у некоторых сталкеров, в том числе и у велков, кроме Старика, как некий отличительный знак.
Такой самопал был заткнут за пояс и у велка Зора, наставника Ласа и его друзей, который вместе с уже подошедшим Станом стоял на условленном месте и дожидался, когда подойдут остальные участники похода. «Ну хотя бы я не последним пришёл», — подумал Лас и направился к оживившейся при его появлении парочке.
— Доброго дня, велк Зор, — слегка поклонился он наставнику — высокому широкоплечему, но не такому, правда, как Стан, мужчине лет сорока с короткой русой бородой, одетому, как и подсталкры, в летнюю тёмно-зелёную рубаху, штаны и сапоги из кожи мута. Лёгкая шапка на голове — это вообще по умолчанию. — Привет, Стан. — Короткое рукопожатие.
— И тебе доброго дня, юноша, — ответил велк негромким низким голосом. Именно за такую интонацию Лас отчасти и уважал наставника. Громко ли, тихо ли тот говорил, но его всегда было слышно, и своей речью Зор мог воздействовать на слушателей, вселяя в их души то весёлость, то уверенность, как, например, сейчас, то (это бывало пореже) скорбь. Такова была его сверхспособность. — Готов ли ты?
— Надеюсь, велк, — сказал Лас и коротко коснулся рукой висящих справа на поясе ножен с мачетом длиной в четверть сагни.
Долгое прикосновение означало бы готовность пустить оружие в ход, но в спокойной обстановке делать это запрещалось.
— Хорошо, что ты надеешься на это, — проговорил велк Зор. — Те, кто говорил «да», обычно не возвращались.
— А те, кто говорил «нет»? — спросил Плющ, в это время как раз подошедший к друзьям и учителю.
Если его смекалка порой вызывала лишь восхищение, то любопытство и уж тем более некоторое пренебрежение правилами поведения иногда всех просто выбешивали.
— Опаздываешь, — вздохнул велк, уже давно знавший, что перевоспитать этого подсталкра невозможно никакими средствами.
Плющ развёл руками с притворно-виноватой улыбкой.
— Те, кто мог сказать «нет», до похода не доживали. Так, раз все в сборе… — заговорил велк Зор, и стоящие около него полукругом друзья обратились в слух, — …то скажу вам несколько важных вещей. Во-первых, не бойтесь; это бессмысленно и ничем вам не поможет. Во-вторых, будьте бдительны и сосредоточенны, не позволяйте себе отвлекаться ни на миг, иначе я вам также не позавидую. В-третьих, помните: у мутов уязвимых мест два — это голова и сердце. Отрубите одно или проткнёте другое — всё, зверь вас больше не побеспокоит. Ну и, наконец, — велк сделал небольшую паузу для придания веса следующим словам, — ни шагу без моего приказа. Это даже не обсуждается. Всё поняли?