— Что это такое? — с любопытством осведомился главный.
— Портрет Барбары, — вежливо объяснил Каролек.
Главный и зав взглянули друг на друга с ужасом. Подтверждались их самые худшие предположения.
— Прекрасно, — слегка неуверенно начал зав. — Вы прекрасно уловили… Это характерная деформация…
— Что? — холодно прервала его Барбара. — Что ты сказал?
Зав вдруг понял, что попался. С одной стороны — опасный безумец, в руках у которого он собственными глазами видел мясницкий нож, а с другой — разъяренная и непредсказуемая фурия. Сначала он хотел попросту удрать, но тут же устыдился: главному архитектору, руководителю коллектива, надлежит нести все связанные с должностью тяготы. Секунду поколебавшись, он решительно повернулся к фурии.
— Мне надо с тобой поговорить. Пожалуйста, пройдем ко мне…
Они с Барбарой вышли, а главный, когда первый шок миновал, к вящему удивлению окружающих начал вдохновенно всех убеждать: произведение Леся, дескать, просто уникально и великолепно.
Через четверть часа вся мастерская была проинструктирована: жара особенно повлияла на одного из сослуживцев. А польщенный Лесь никак не мог понять, чему приписать восхитительную, прямо-таки навязчивую общую доброжелательность и отзывчивость. Все как один поспешно соглашались с его рассуждениями, оказывали услуги, старались предупреждать малейшие его желания. Даже Януш, который до сих пор нудил его и пилил, теперь избегал как огня всякого упоминания о сроках исполнения интерьеров.
Настроение Леся радужно расцвело. Он вдруг почувствовал глубокую симпатию к сотрудникам, черные мысли испарились вместе с подавленностью. Веселый и счастливый, он совсем забыл о страшных призраках и вспомнил о них лишь на следующий день по пути на работу.
Разумеется, он снова опоздал и снова не придумал никакой убедительной причины. Радужное настроение пошло к черту, и душа снова погрузилась во мрак и живейшее негодование на кадровичку.
Он вошел в ее комнату, подписал присутствие и помедлил. Сделать вид, что совсем забыл о книге опозданий, и поскорей смыться к себе в комнату? Не успеет, сейчас Матильда пихнет ему эту мерзкую макулатуру…
Ничего подобного не произошло. Пани Матильда мрачно взглянула на него, отняла служебную ручку и, не говоря ни слова, вернулась к своим делам. Лесь забеспокоился. Уже вчера, под конец рабочего дня он понял, что утренняя встреча с завом и главным не прошла безнаказанно и его подозревают в помешательстве. Все бы ничего, и он вовсе не переживал, поскольку в такой ситуации было кое-что приятное. Однако, если твердокаменная кадровичка, испуганная его сумасшествием, боится рассердить его книгой опозданий, по-видимому, дела зашли далеко. И неизвестно, куда еще могут зайти… Во всяком случае, он спрашивать про эту идиотскую книгу вовсе не намерен!
— Добрый день, — поздоровался он, войдя в свою комнату и положив портфель на стол. — Вы случайно не знаете, почему Матильда не всучила мне сегодня кондуит? Или все дело в том, что я спятил?
— Отчасти, без сомнения, так, — вежливо подтвердила Барбара. — Но основная причина в другом. Причина весьма нелестная для вас.
— Пойди и сразу признайся, — добродушно предложил Януш. — Говорят, признание — смягчающее обстоятельство.
— А в чем мне признаться? — осторожно осведомился Лесь. Беспокойство его возрастало.
— А вы не упрямьтесь. Не имеет смысла, и так все выяснится.
— Или лучше не признавайся открыто, Матильда такого не простит, — предостерег Каролек. — Подбрось потихоньку.
— Она все равно не простит. Старайся обходить ее стороной.
— Да, у вас жара тоже на головке сказалась, — обиделся Лесь. — В чем дело?
— Ладно уж, не прикидывайся. Хоть перед нами не валяй дурака. Понятно, Матильда, Ипочка, Збышек, а нам-то зачем? Да что там! Признавайся, где спрятал. Или домой уволок?
— Перед сном почитываешь? — поинтересовался Каролек.
— Надеюсь, вы не сожгли ее? — забеспокоилась Барбара. — Там столько живописных подробностей!
Только немного погодя Лесь понял, о чем шла речь: новость громом громыхнула. Административный журнал самым непостижимым образом исчез, и подозрение пало на него. Его ошеломила не столько информация, но идея, наипростейшая идея, до которой он так и не додумался. И долго еще он не мог прийти в себя от огромных перемен, происшедших в жизни без всякого с его стороны вмешательства!..