Кипы листов с выкрасками росли на его столе и играли всей гаммой цветов, когда был нанесен удар.
Не подозревая о грозовой туче, счастливый, беззаботный, как всегда, опоздавший, Лесь расписался в присутствии и помертвел. Веселая и довольная кадровичка подсунула ему книгу опозданий!
— Что это?! — отчаянно простонал Лесь. — Нашлась?!
— Как видите. Нашла сегодня утром.
— Где?!!!..
— Представьте, в шкафу. Лежала на самом видном месте. Совершенно не понимаю, наверное, кто-нибудь подкинул.
Пани Матильда лучилась, а Лесь погрузился во мрак. Творческий порыв растворился, улетучился. Он дотащился до своего места, с тупым отчаянием уставился на раскинутую на столе радугу.
Умиротворение в мастерской продолжалось недолго. Через два часа коллектив потрясло новое ужасное открытие. Исчезла книга секретных документов.
Истерзанная Лесева душа почувствовала слабое утешение: есть еще на свете жалкие остатки справедливости. У пани Матильды объявились явные симптомы нервного расстройства. Она целый день переворачивала вверх дном все свое служебное достояние в поисках ценного документа, а у себя в кабинете тоже немало ошарашенный зав тщательно перелистывал обретенную вновь книгу опозданий в поисках какого-нибудь следа, который объяснил бы таинственную кражу.
Пару следующих дней кадровичка искала, зав размышлял, а Лесь безнадежно размазывал на листах плакатные краски, добиваясь разных оттенков и неизменно впадая в колористический абсурд.
Еще через несколько дней ситуация опять радикально изменилась. Неожиданно и непонятно как обнаружились секретные документы, зато снова пропали опоздания. Несчастная пани Матильда была близка к помешательству. Вся мастерская кипела, заинтригованная таинственными кражами, совершаемыми неизвестным субъектом по причинам в высшей степени непонятным. Когда книги вновь попадали в шкаф, в них не обнаруживалось ничего подозрительного: ни подчеркнутых, ни вычеркнутых записей, словом, никаких следов.
Лесь опять оживился, и вдохновение не заставило себя ждать. По наитию он нашел нужное сочетание цветов и работал с пламенным усердием. Ближайшее окружение взирало на него сперва неуверенно, порой с удивлением, наконец с чем-то вроде восхищения.
— Слушайте, а у него на удивление хорошо получается, — сказал сбитый с толку Януш, рассматривая Лесево творение в его отсутствие. — И кто бы мог подумать?..
— Он ведь вообще-то хороший парень, только недотепа, — объяснила Барбара.
— Если бы так работал, Боже милостивый, как бы дела пошли! А сейчас черт его опять куда-то понес.
— Может, его к стулу привязать? — предложил Каролек. — Сроки на носу.
— Не приведи Господи, чего доброго, опять приступ будет! Что это у него запело? Носки?
— Ботинки, — поправил Каролек. — И не у него, а у Барбары.
Лесь по-прежнему пребывал в творческом безумии. Кроме коротких выходов за пивом и на балкон, откуда удавалось рассмотреть блондинку визави, он не отрывался от работы. Едва приметное одобрение в красивых глазах Барбары возносило его на крыльях. В одно из очередных появлений книги опозданий и исчезновения книги секретных документов цветовое решение интерьера Лесь завершил.
Удивительные кражи служебных рукописей, почему-то тесно связанных между собой, были темой дня. Никто не разумел причин, и потому в конце концов сделали вывод насчет Леся как бесспорного кандидата в сумасшедший дом.
— Я еще понимаю, когда он книгу опозданий крадет, — задумчиво изрек инженер заву. — А вот на кой черт ему книга с документами?
— С толку сбить хочет? — предположил зав.
— Этакий камуфляж? Возможно. Тогда зачем подбрасывает обратно?
— Понятия не имею. И вообще, знаете, что-то тут не так. И где он их прячет? Не в окно же выбрасывает.
— В окно? С четвертого этажа?.. Все бы уже было растрепано и перепачкано. И со времени этих краж он на удивление продуктивно работает. Знаете, меня в тупик поставил. Такой способный тип, у него великолепные идеи! Если бы так работал, я бы уж простил ему эти постоянные опоздания…
Мнение о Лесе уже совершенно изменилось, когда тайну наконец раскрыли. Сокрушенная пани Матильда просила зава принять ее и сообщила секрет — лицо ее по очереди смертельно бледнело и пламенно алело. Через полчаса вся мастерская обсуждала секрет.