— Януш, берегись!!! — орал согласный хор.
Януш исполнил грациозный пляс вокруг молодой березки.
— Барбара!!!.. — отчаянно завопили через минуту.
— Господи, может, когда-нибудь он выдохнется?! — стонал Каролек, отбрасываемый центробежной силой от спасительного ствола, вокруг которого он вращался в седьмой уже раз.
— Это очень… О Боже!!!.. Зверски сильное животное!.. — скулил Януш в ответ.
Вся группа с небывалой живостью играла во что-то вроде скоростных пряток, передвигаясь при этом какими-то кенгуриными прыжками. Разве что игра никого не веселила, поскольку бодрый бугай и не собирался прекращать охоту. Бежать из маленькой рощицы было совершенно бесполезно: между ней, дорогой и первыми постройками лежало открытое пространство.
— И как это тебе в башку стрельнуло, что тому неизвестно, что может этому прийти в башку, — замысловато ругался Каролек в адрес Януша. — Надо же сказануть!..
— Лови его!!! — надрывалась Барбара. — За хвост!.. И крутани!..
— Сама лови! — гневно отпыхивался Януш. — Черт, и чего этот скот во мне усмотрел?!!
По неизвестным причинам бугай оставил в покое Леся и атаковал Януша. В отличие от резвого быка архитекторы всякой резвости лишились. Надежда постепенно сводилась к нулю: видимо, до самого конца света они обречены торчать в проклятой рощице в обществе упорно атакующего чудовища.
И вдруг свершилось чудо. На лужке появился немолодой абориген в мятой шляпе и с веточкой в руке. Спокойно и лениво он пересек пастбище и, с интересом глядя на игры среди деревьев, подошел к быку.
— Ну, ну, малец, — пожурил он чудовище с некоторым неудовольствием. — Иди сюды, малец. Не беги. Ну же, ходь сюды.
Осатанелый зверь вдруг удивительно присмирел. Потрясенные работники умственного труда, ожидавшие кровавого побоища, так и замерли кто где стоял. Хозяин поднял волочившуюся за быком веревку с колышком и с упреком обратился к ним:
— Чего скотину дразните… Ну да ладно, ему полезно малость побегать…
И удалился обратно через лужок, а покорное, словно барашек, чудовище потянулось вслед, провожаемое пятью парами полных ужаса и недоверия глаз.
Точнее говоря, лишь четыре пары глаз выражали ужас. Пятая пара контрастировала с ними блеском первобытного восхищения. Пятая пара глаз принадлежала Бьёрну.
— Прекрасна край, animals, прекрасна драка! — восторженно выкрикивал он, возвращаясь домой вместе со всей группой, едва передвигающей ноги. — Я говорю мои friends[21]! Каникулы в Польша!
Когда он наконец умолк под фонтаном, из всех его восклицаний удалось выжать следующее резюме: польские бои с быками значительно интереснее испанских. А разводить и пасти на лугах диких, нападающих на туристов животных он признал удачным и оригинальнейшим замыслом. В тот же самый вечер он засел за письма ко всем своим знакомым, не скрывая, что хочет всячески рекомендовать страну, где можно предаться свежим, бодрящим, необыкновенно занимательным развлечениям.
Энтузиазм Бьёрна весьма заинтересовал компанию. Группа как раз кончала обследование и обмеры останков барочного камина.
— А знаете, это не так глупо, — провозгласил Януш, разбудив эхо в зале, называемом некогда рыцарским. — Этот бык сделал нам неплохую рекламу. Кстати, где Бобик?
— Пишет пригласительные письма, — ответил Каролек. — Я его уговорил накатать их побольше. Я тоже считаю, это лучше, чем все потуги нашего туристического бюро. Официальным рекламам они не верят, а вот если кто-нибудь ихний лично напишет, так пол-Европы сюда кинется…
— Хорошо бы получить заказы еще до окончания строительства, — размечталась Барбара.
— Хорошо бы, да сколько это еще будет тянуться, — наморщился Януш. — Боюсь, к тому времени они уже все позабудут…
— А могли бы начать приезжать…
— Сюда?!..
— Нет, куда-нибудь еще. Валюта нам пригодится. Вообще-то я не знаю, может, одного бугая маловато. Может, еще что-нибудь организовать? Кабанов, к примеру, или еще что?..
Все взгляды невольно устремились на Леся, который от возмущения даже перестал набрасывать эскиз деталей камина.
— Вы что, одурели? Откуда я вам кабанов достану?
— А бугая откуда добыл? — парировал Каролек. — У тебя всегда выкаблучивается черт-те что! Ну-ка пошевели мозгами. Если не кабанов, так ещё что-нибудь…
Лесь недовольно пожал плечами, сравнил свой эскиз с оригиналом, и вдруг ослепила его неожиданная мысль: а в самом деле, сколько перемен за последние два года! Постепенно, шагами, а может прыжками, преодолел он огромный путь! Его уже не считают балдой и позором мастерской, недоделанным безвольным придурком. Напротив, вся группа взирает на него с уважением, надеждой, восхищением, от него ожидают важных инициатив… Что бы он ни сделал, все теперь кажется ценным, интересным, полезным…