Тетя мыла окна, рассказывала про дальние страны, людей с других концов света и океан, который она однажды видела, который как самое большое и бескрайнее озеро на свете, и волны на нем такие высокие, что если встать на берегу у кромки воды, то через минуту, максимум две, придет большая волна и накроет тебя с головой.
— А зимой волна из льда будет и ударит по голове?
— Нет, океан не замерзает на зиму. По крайней мере тот, который я видела.
— Как не замерзает?
Больше всего на свете он любил рассказы тети о том, как она странствовала давным-давно, еще до того, как он появился на свет. К сожалению, рассказы тети все время прерывали местные, приходившие поглазеть на происходящее теперь сюда.
— Гришань, а мы суперзвезды, — смеялась тетя.
Деревенские жители выглядели, конечно, странно, но были добрые: одна бабушка проговорила полчаса с тетей, потом ушла, вернулась с целой тарелкой пирожков и проторчала в больнице еще час. Грише казалось, местные не столько хотят что-то выяснить, сколько просто поговорить. Не понравился ему только скособоченный дед, у которого не шевелилась половина лица, он пришел к больнице и устроил скандал:
— Это волк? Вы долбанулись, что ли?
Вчера волк спал на заднем дворе, поэтому заметил его дед только сейчас.
— Ой, да какой это волк, — начала говорить тетя, — это польская овчарка, специальная порода такая, выведенная для съемок в кино. Ну, когда надо показать волка, киношники берут польскую овчарку и...
— За идиотов людей держите? Считаете, что здесь никто никогда волков не видел?
Тетя тут же атаковала деда потоком слов, и он предпочел уйти, но по глазам было видно, что в легенду о польской овчарке он не поверил ни на секунду. Напоследок он пробормотал что-то про «пристрелить тварь к чертовой матери».
— Самого бы его пристрелить, — прокомментировал Гриша.
— Не надо так говорить, — резко ответила тетя. — Нельзя так.
К вечеру они закончили. Больница преобразилась, в ней стало чисто и просторно. Окна они завесили плотными непроницаемыми шторами, стулья укутали черной тканью, а на дверь повесили деревянную табличку с выжженной мальчиком надписью:
Ванда
Ясновидящая
А дома их ждала потрясающая новость: дяде с отцом удалось подключить телевизор, и они ужинали, а потом и просто сидели в комнате перед экраном и смотрели все передачи подряд. Гриша заснул перед телевизором, когда пошла совсем скучная передача — даже взрослые ее не слушали, а просто сидели и разговаривали о своем, — на секунду проснулся, когда отец взял его на руки и отнес в кровать, но сразу же заснул снова. Последнее, что он запомнил из того дня, — это как тетя говорила, что ей надо сотворить какое-нибудь чудо, чтобы поползли слухи, что у нее есть магические способности, и вот тогда бизнес попрет. «Какое еще чудо?» — подумал Гриша и окончательно заснул.
4
Отец и дядя уехали в город — у них начался новый ремонт, и они планировали вернуться не раньше, чем через месяц. Всегда грустно было, когда отец с дядей уезжали. Гриша хотел пойти погулять и осмотреть деревню, но третий день не мог оторваться от телевизора и смотрел передачу про обитателей Амазонки, когда в дверь заколотили. Во дворе громко разговаривали люди.
— Овчарка эта ваша породистая, вы говорили, умная она? След взять сможет?.. Мужики в лесу ищут, кричат, не отзывается она...
Какая-то женщина громко рыдала, другая так же громко ее утешала. Гриша выглянул в окно, во дворе стояли несколько человек, на крыльце — тетя. Люди говорили наперебой, мальчик уловил суть: родители пошли за грибами в лес с маленькой дочкой, отвернулись на секунду, а ее нет.
— Помочь? — крикнул он.
— Я разберусь, последи за Танечкой! — крикнула в ответ тетя и ушла с соседями вниз по улице, а Гриша перенес сестру в комнату с телевизором, положил на ковер и продолжил смотреть передачу.
Все-таки карельские реки были бы гораздо интереснее, если бы в них водились крокодилы и пираньи, а лесам не хватало анаконд и обезьян. С другой стороны, амазонские кабаны были ни о чем, мелкие какие-то, суетливые, куда им до наших, карельских, видимо, идеального леса все же не существует. Крокодил подкрадывался к анаконде, отдыхающей на камне, — Гриша затаил дыхание — когда вернулась тетя и возмутилась, что Танечка жует тапок.