— Дочка же погибла? — удивилась Анка.
— Да, конечно, погибла — а, я вам не сказала. В общем, когда завалы разобрали, костей девочки не нашли. После этого Тамарка стала утверждать, что жива ее дочь, что ее украли вот эти девахи, которые дом якобы подожгли. Дочери бизнесмена. До этого она говорила, что слышала крик ребенка в горящем доме и ломилась туда, а когда костей не нашли, сразу стала говорить, что крика не было и ребенка украли. Зачем московским богатым девушкам ребенок алкоголички? Нет ответа. Но она начала искать дочь. Молилась за ее возвращение, в газеты писала, по телевизору постоянно про нее говорила, по ясновидящим ездила. Озолотила всех гадалок страны — они ей рассказывали, что жива дочка, точно жива, не видно просто пока, где она находится, ты приезжай еще, деньги вези, главное. Она ездила первый раз, второй, третий. Раз пять съездит, потом говорит: «Не верю я больше этой гадалке, обманывает меня она» — и сразу начинает к другой ездить.
— Если костей не нашли, может, и правда девочка жива осталась? — спросила Анка.
— Ну куда она деться-то могла из горящего дома? И сколько там было тех костей, она крошка совсем была. Не нашли просто под завалами, и все, а Тамарка и рада поверить, что девочка жива, ведь, если та жива, не так уж она и виновата, получается. Знаете, я иногда думаю... Может, я ее поэтому простить и не могу, даже не из-за дочери, которую она фактически убила, а из-за вот этого. Что совести не хватает признать: если бы она в тот день пить не ушла и дома была, ребенок бы жив остался, если бы не пьянство ее, ничего бы не произошло.
21
На небе появились первые звезды, блестящие, яркие, будто огоньки на новогодней елке. Я сидела на крыльце и пила остывающий чай. С кухни доносились голоса Лики, Олега, мужика в тельняшке, имя которого я снова забыла, громко гогочущих то ли из-за шуток, то ли из-за того, что они уже были порядком пьяны. Тамара не пришла: как пояснил тельняшечный, сказала, что ноги ее не будет, пока из дома не уберется «эта тварь», то есть я. Вот и хорошо.
В глубине леса повыли и затихли волки, их в ответ грозно облаяла маленькая черная собачка, жившая с дедом на краю деревни. Было темно, только из окна Олега на заросший палисадник падал квадрат света. Деревня спала, бодрствовал только наш дом.
— Еще по одной? — раздался из дома веселый голос тельняшечного.
— Наливайте! — задорно крикнула Лика.
Я поставила чашку на крыльцо и пошла по влажной дороге к лесу, вдоль маленьких деревянных домов, вдоль заборов и дворов. Дошла до магазина, остановилась на краю деревни. Черная собачка выскочила из-под забора с грозным лаем, но, узнав меня, успокоилась и села у ноги, привалившись боком к моему колену. Я почесала ее за ухом. Лес привычно шумел, ухали проснувшиеся совы. Я всмотрелась в темноту, на секунду мне показалось, что между деревьями мелькнула тень. Я подняла руку, прощаясь с лесом, и он качнул верхушками сосен в ответ. Потом я пошла домой, собачка с важным видом проводила меня и убежала обратно в свой двор.
На прокуренной кухне сидели мужики и Лика. Пьяны были уже все.
— Еще наливаю! — крикнула раскрасневшаяся Лика и плеснула водку в три стопки, расплескав часть на скатерть. — Ох, мужики, весело с вами! Вик, ты все пропустила, тут Олег такое рассказывал, такое!
«Она что, тоже напилась, зачем...» — подумала я, но, когда мы встретились взглядом, увидела совершенно трезвые и улыбающиеся глаза. Она подмигнула мне.
Олег и тельняшечный определенно были в дрова. Бордовый, ничего не соображающий Олег бессвязно рассказывал, как они с мужиками и девками ездили на рыбалку, тельняшечный перебивал и вставлял какие-то идиотские комментарии.
— Да не было тебя там, не заливай! — говорил Олег.
— Да был, ты че, не помнишь!
Я прошла кухню и зашла в комнату Олега, еще раз проверила тумбочку, подняла матрас. Наверняка в кармане ключи носит. Голоса на кухне были все громче. Мне хотелось побыть в темноте и тишине, и если тишина была невозможна, то ничего не мешало выключить свет. Я щелкнула выключателем и увидела тонкую полоску света под дверью Санька. Открыла дверь, зашла. Мальчик лежал, сделав из одеяла подобие кокона, и рассматривал картинки в журнале. Увидев меня, он вздрогнул, но сразу же расслабился и успокоился.