Лазутчик непременно убедился бы в этом, если бы немного замешкался на скальном выступе. Первые стрелы легли с недолётом, но стрелки быстро скорректировали прицел, после чего острые костяные наконечники дружно застучали по тому месту, где только что лежал Хват. Ругая себя за оплошность, он прыжками понёсся вниз, по пути сообразив, что поднятые по тревоге воины сразу же догадаются обогнуть скалу. Безрезультатная стрельба только раззадорит кочевников, и теперь вполне можно ожидать, что незваных гостей сначала напичкают стрелами, превратив в подобие подушечек для иголок, а затем поинтересуются, кто и зачем сюда пожаловал. Со стороны оазисов послышался боевой клич степняков, вероятно, в погоню пустилось не только боевое охранение.
– Падайте на землю оба! Не бежать, ни в коем случае! За лошадями не прячьтесь! – закричал Вислоухому Хват, надеясь, что по лежащим людям качиконы стрелы пускать не станут. Это же неинтересно, поскольку не требует особого умения. Даже ребёнок способен точно попасть в неподвижную ничем не защищённую цель. Лишь бы охрана Вождя с ходу не применила оружие, а там уж договориться с ними можно.
Кар то ли не расслышал, то ли понял как-то превратно, но приказ выполнять не стал. Послав лошадь рысью, он поскакал навстречу готовым вот-вот появиться из-за поворота воинам степняков. Хват ещё раз крикнул вдогонку, но видя, что отверженец не реагирует, стянул с седла Бяшку и силой заставил ничего не понимавшую девушку улечься на землю. Сам припал ухом к камням, вслушиваясь в топот копыт. В какой-то момент звук перестал приближаться, где-то совсем близко раздались громкие крики, свист стрел, сопровождаемый характерными щелчками тетивы по кожаным рукавицам, защищавшим левую руку лучников. Затем всё стихло.
Хват продолжал вслушиваться, но судя по изменившемуся звучанию, под копытами лошадей была сейчас каменистая гряда. Непостижимым образом случилось так, что воины степняков двинулись в обратный путь, не заглянув по эту сторону скалы. Шеф Тайного сыска допускал возможность чуда, но не очень-то в него верил. Поведение кочевников прозрачно намекало, что им удалось обнаружить источник переполоха, а таковым источником мог быть только Вислоухий, выехавший навстречу погоне. «Лишь бы жив остался, – тяжело вздохнул Хват. – Я и не думал, что Кар готов на подобное самопожертвование. Когда вернёмся, Судья потребует подробный отчёт. Нужно обязательно отметить этот эпизод». Он не стал подниматься наверх и сейчас крался вдоль подножия скалы, намереваясь выглянуть из-за поворота и хоть немного разведать обстановку.
Вислоухого обнаружил сразу. Тот неподвижно лежал на земле, а рядом стояла лошадка, слизывавшая солёные капли пота с тыльной стороны ладони отверженца. Стрел на теле Кара Хват не видел и пока не мог оценить, насколько тяжело пострадал его товарищ. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что Вислоухий жив, никаких ранений не получил, если не считать ссадины на виске, вероятно образовавшейся после падения с лошади. Состояние глубокого обморока, в котором он сейчас находился, было хорошо знакомо Хвату. Так выглядели многие отверженцы после предельного напряжения сил. Применение Дара никогда не обходилось без последствий, а Кар, похоже, выложился полностью, воздействуя на стольких людей разом. То, что ему удалось сегодня совершить, иначе как чудом назвать было нельзя.
«Ему на отдых не меньше суток понадобится, – размышлял шеф Тайного сыска, взваливая тело бесчувственного товарища на лошадь. – У нас столько времени в запасе нет. Подозреваю, что к вечеру Вождь может покинуть оазис. Действовать нужно прямо сейчас. Не тащить же Вислоухого с собой? Кочевники опасаются неизвестных болезней. Когда увидят, что на теле нет ран, могут и не впустить нас в гэр Вождя». Приняв окончательное решение, Хват принялся рубить редкие ветви колючего кустарника, сооружая из них навес над расщелиной в скале. Забрал с Бяшкиного седла скатку войлока, расстелил в импровизированном укрытии, позаботившись, чтобы мелкие камни не создавали Вислоухому неудобств. Оставил в расщелине все запасы провизии и воды, крепко вбил колышек между двумя камнями, привязав к ним лошадь Кара. Та выглядела не лучшим образом после ночного перехода. Пришлось напоить, дабы не тыкалась носом в бурдюки с водой.
Бяшка что-то испуганно мычала, указывая рукой на Вислоухого, но занятый своими мыслями Хват не стал ей ничего объяснять. «Даже если Кар придёт в себя только к завтрашнему утру, то по свежим следам отыщет, куда перекочевал Вождь. Сдаётся мне, длинного перехода не предвидится. В степи встречаются оазисы гораздо крупнее этого. Напрашивается вывод, что Тын-Карантын сознательно выбирает мелкие базы для своего кочевья и не хочет подолгу останавливаться на одном месте. Трудно сказать, с чем это связано. Спрошу при встрече». В том, что она обязательно состоится, Хват не сомневался. Он хорошо знал, как себя вести с чиновниками степняков, отвечавшими за доступ посетителей к Вождю. Здесь бессмысленно выставлять напоказ нож, всё решалось только через золото. Для этих целей в одежду шефа Тайной канцелярии были зашиты монеты, отчеканенные в Великом Городе. Но портреты северных вождей не производили впечатления на кочевников, их интересовал только вес металла.