Пани Матильду деликатно проинструктировали насчет поблажек в рабочей дисциплине, а Лесю присудили премию по поводу государственного праздника, который, правда, уже состоялся сколько-то времени назад, но в финансовом выражении отмечался только теперь.
Решившись на такие начинания, зав созвал собрание с целью информировать сослуживцев насчет присужденных премий. Зав сделал приятное выражение лица, произнес краткую речь по случаю, после чего, полный симпатии и доброжелательства, обратился к Лесю, которому на этом собрании отводилась главная роль.
— Я очень рад, пан Лесь… — сердечно заговорил он и осекся.
Дикий, перепуганный Лесь, чей безумный взгляд то и дело рыскал среди присутствующих, гробовая, бледная физиономия забеспокоили зава и он сбился.
— Я очень рад, — повторил он вяло и неуверенно. — Я рад…
Паника, охватившая Леся, достигла зенита. Он ни слова не понимал из того, что говорилось. Только по направлению взгляда уразумел, что обращаются к нему, а молчание, когда зав сбился, вынудило его ответить. Хоть что-нибудь сказать. Открыл рот, еще раз и все безрезультатно, наконец ему таки удалось подать голос.
— Где Збышек?!.. — хрипло простонал он в непередаваемом отчаянии.
Зав почувствовал, как его бросает в странный жар. Паническое состояние Леся передалось и ему. Он вперился в Леся остолбенело и с ужасом.
— Я рад… — повторил он, смутно представляя бессмысленность высказанного, но не в силах овладеть собой.
— Я рад… Как это где Збышек… Что? Да здесь Збышек! — поспешил он сообщить, с огромным облегчением увидев входившего главного инженера.
Главный вошел, не опасаясь никакой напасти, и удивился — все присутствующие молча уставились на него. От растерянности он остановился в дверях, и в этот момент все физические и умственные способности вернулись к Лесю.
— Дорогой мой!!! — рявкнул он душераздирающе и пал в объятия несостоявшейся жертвы, тыкаясь в лицо и плечи безумными поцелуями.
Главный в первый момент совсем ошалел. Он пытался увернуться от такой бури чувств, но не тут-то было: Лесь держал его крепко и изо всех сил прижимал к груди.
— Любимый мой!!! — орал он, почти рыдая от счастья.
— Дорогой!!!..
Главного мороз продрал по коже, зародилось ужасное подозрение, что Лесь, помешавшись, заодно утратил способность различать половые признаки и объектом своих чувств, по странному совпадению, выбрал именно его. Поскольку решительные протесты, отчаянные и бесполезные усилия ни к чему не привели, он воззвал к онемелым и застывшим сослуживцам.
— Да встанет ли кто-нибудь, черт вас возьми! — рявкнул он яростно. — Уймите этого извращенца!!! Пан Лесь, вы что, с ума сошли! Убирайтесь к дьяволу!!
Суматоха, возникшая в результате совместного, всем коллективом, отрывания возгоревшегося пылкой любовью Леся от его жертвы, улеглась лишь через четверть часа. Зав мастерской, несколько охолонув от впечатлений, заново приступил к незаконченной теме премий и поощрений. Объяснение Леся, дескать, видел страшный сон с инженером в главной роли, пусть и хаотичное, всех убедило. Только он сам все еще не мог обрести равновесие, не мог и удержаться от влюбленных взглядов, то и дело бросаемых на главного инженера.
Зав мастерской снова подошел к нему и протянул руку.
— Я рад, пан Лесь, искренне рад, что мы смогли, наконец, выразить признательность за вашу работу, — он сердечно пожал Лесю руку. — Надеюсь, это не в последний раз. Я уверен, мы неоднократно будем иметь подобный повод…
Ошеломленный Лесь с трудом оторвал взгляд от главного инженера, взглянул на зава в благоговейном умилении.
— Больше никогда, — возвестил он торжественно и с силою. — Ни за какие сокровища! Больше никогда!..
Зав мастерской, едва пришедший к выводу, что Лесь уже больше ничем и никогда не сможет его удивить, услышав эти клятвенные слова, усомнился в своих умственных способностях.
Часть вторая.
Налет столетия
С некоторого времени над мастерской навис несомненный финансовый крах.
Началом и непосредственной причиной этого печального положения вещей стал великолепный монументальный конкурс, в котором зав мастерской решил принять участие вместе с родным коллективом.
Искушение было велико: предлагалось разработать большой курортно-туристический комплекс для разбивки в самых живописных уголках отечества — от комфортных зданий до эстетичных, радующих глаз мусорных контейнеров. Весьма подбадривал и дополнительный стимул: комплекс предназначался скорее на экспорт, нежели на отечественную реализацию. Призеров ждали слава, почет, да и немалые денежки!