Боголюбов уже допил третий стакан чаю и готовился идти в должность, когда в комнату вошла горничная и доложила, что барина желает видеть какая-то женщина.
— Кто такая? — торопливо спросил Боголюбов и мельком заметил жене: не Варвара ли Ивановна?
— Не знаю-с. Говорит: родственница, — ответила горничная.
Муж и жена переглянулись и взволновались. Жена стала быстро оправлять свой наряд.
— Немолодая барыня? — спросил хозяин, торопливо вставая и поправляя орден на шее.
Горничная усмехнулась.
— Нет-с, не барыня, так какая-то…
Боголюбов сердито пожал плечами и опять сел в свое кресло.
— Ума не приложу, кто такая!
— Уж не его ли жена? — презрительно вымолвила Боголюбова.
— Посмотрим, проси! — решил хозяин дома.
Через несколько минут в комнату вошла бледная и худая женщина. Это была Марья Дмитриевна. За нею, выглядывая исподлобья, шел ее старший сынишка Антон. Он, видимо, дичился среди непривычной для него роскоши. И мать и сын были одеты в свое обыкновенное рубище — им не на что было шить траурную одежду. Сделав несколько шагов, они остановились посредине комнаты. Марья Дмитриевна едва держалась на ногах. Хозяин и хозяйка многозначительно переглянулись между собою, на их лицах промелькнуло выражение презрения и негодования.
— Я ведь говорила, что этим кончится! — прошептала хозяйка, по своему обыкновению подливая масла в огонь.