Далее следовало перечисление духов и названий окрестностей Сар Ланга. Некоторые строфы я уже слышал раньше в молениях. Банг-Анг, продиктовавший мне эти строки, объяснил, что Мэт-Длэнг и Мэт-Дланг — герои седой старины, как и предок Джэт и все прочие, упомянутые в молении. Они первыми совершили жертвоприношения, а мы только следуем их примеру: «Мэт-Длэнг и Мэт-Дланг устроили праздник. Они привязали (т. е. принесли в жертву) собаку, крокодила и игуану. Но «те» были глухи к их мольбам. Тогда предки придумали другое… Они закололи собаку, но их просьбы опять не были удовлетворены. Безостановочно шел то дождь, то ливень. Прошел год, другой, а предки ничего не делали. Но потом их осенило: они нашли буйволов, наняли рноомов, устроили праздник — и моления их были услышаны. Мы же только подражаем предкам. Все это произошло до потопа[99]».
Юноша, прислуживавший у кувшина, хотел было зачерпнуть воду рогом, который употребляется в качестве меры рнэма. Один из стариков остановил его: «Нельзя опускать рог в воду при чужих людях, на это есть табу на рноомов. Нарушая запрет, мы рискуем вызвать свару или болезни. Лей воду в рог из калебасы». После ухода чужих людей снова разрешается черпать воду рогом.
Было уже совсем темно, когда Банг-Анг попросил нас выйти из дома и следовать за ним на главный ритуальный помост. Туда заблаговременно принесли мнонгскую пиалу с пивной бардой, пропитанной кровью, котелок со спиртным, разукрашенную узорами веялку, в которой стояли корзинка с клейким рисом и большая пиала с куриным мясом, а рядом лежало несколько трубочек. Рноом наполнил их, подал одну за другой своему хозяину, который в свою очередь молча подносил их гостям ко рту. Банг-Анг обменялся со всеми целованием рук и прочитал стихи с пожеланиями. Когда он кончил, Кронг Кривой поцеловал ему руку, поднес к его губам трубочку с пивом и произнес те же моления. Его примеру последовал посредник, а за ним и прочие «священные люди».
Прислужница при жертвоприношении подала рноому разукрашенную плетеную коробку, в которой лежали два банана, сырое яйцо и клейкий рис. Юноша привязал коробку к мачте из гигантского бамбука, у основания двух больших «крыльев», сделанных из пальмовых листьев.
Затем рноомы с факелами и Банг-Анг пошли за мачтой рла, вставленной в крестовину. Мачту поднесли к краю помоста, в котором для нее было проделано отверстие. В него руками, вилами, бамбуковым крестом стали проталкивать конец огромной мачты. Два оркестра гонгов поощряли усилия «священного человека» и его помощников звуками. Рла, устанавливаемый по поводу жертвоприношения в честь праздника земли и падди, имеет высоту не более десяти метров. Под восторженные крики толпы рла наконец медленно вошел в отверстие, а потом неожиданно резко провалился в него. Пока рноомы хлопотали, укрепляя нижнюю часть ствола, «священные люди» и посредник совершили помазание мачты, а музыканты двигались вокруг нее и помоста, в направлении, противоположном ходу часовой стрелки.
После ухода «священных людей» Кронг Кривой, держа в одной руке мнонгскую пиалу, в которой находилось все необходимое для ритуала, другой рукой положил щепотку содержимого пиалы на верхушку шеста. С края помоста он призвал духов. Как положено при больших жертвоприношениях, Кронг испрашивал в молении процветания и здоровья. Он призывал всех духов, в первую очередь духов земли. Описывая им предстоящее торжество, он пел о тех, кто служил в древности примером, о мифических героях. Музыка не прекратилась при появлении Янга Посредника, который пришел сменить Кронга Кривого и совершить помазание мачты «рисом и овощами» (на самом деле это была щепотка клейкого риса с маленькими кусочками куриного мяса).
После того как посредник «накормил» священную мачту, хозяин дома «накормил» клейким рисом с курятиной куангов, собравшихся на ритуальном помосте. Первыми получили еду «тот, кто призывал духов», и посредник. Хозяин и оба его рноома угостили всех участников обряда, дочь хозяина потчевала служанок при жертвоприношении, сын — слуг. По обычаю всякий, кто получил пищу (или напиток), принес согласно установленной церемонии подношение, соответствующее полученному. В завершение обмена пищей, носившего характер причастия, Банг-Анг угостил рноома и зятьев. После этого все вернулись в дом.
Банг-Анг угощает рноома
Там под выстроенными в ряд кувшинами стояли две веялки, принесенные теми, кто через несколько дней заколет в жертву буйвола. В одной веялке, совершенно новой, стояли плетеные коробки с геометрическим узором, в которых лежал рис приглашения. С завтрашнего дня его начнут раздавать «чужакам». Во второй веялке, старой и дырявой, находились плашки огнива, свернутый в кольца ратан и кое-какая ритуальная посуда. Веялка с ее содержимым — грязная, старая — составляла душу праздника. Она неизменно находилась в центре всех обрядов. Банг-Анг подал щепотку барды, пропитанной кровью, посреднику, «священным людям», их помощнику. Сидя вокруг веялок, все пятеро помазали рну-ты, ратан и ритуальные принадлежности, а также плетеные коробки с рисом приглашения. Все читали моления с просьбой о процветании и здоровье, напоминая, что следуют примеру мифических героев.
Банг-Анг и посредник подняли веялку с рнутами, повернув ее основание в глубь хижины («чтобы огонь пожрал внутренности жертвы»), и перенесли в соседнюю гостевую к Чонгу Вдовцу. Хранитель рнутов спел при этом «Сказание гонгов»:
В полном молчании присутствующие внимали низким звукам песнопения, в котором оживала история мироздания. Наконец оба куанга, приветствуемые настоящей овацией, поставили свою драгоценную ношу на нары Чонга Вдовца. Сиенг, шедший за ними, нес новую веялку с рисом приглашения.
После этого все вышли из хижины и устроились на ритуальном помосте, где оба хозяина дома — Чонг Вдовец и его зять Дэи-Длонг Шаман — предложили гостям рнэма.
Единственным освещением служили длинные языки пламени от небольших смолистых факелов. При этом неверном свете под руководством Банг-Анга водрузили большую жертвенную мачту. Мужчины помазали ее вареным рисом, Манг-Дланг под звуки гонгов призвал духов. Дэи Шаман занял место «священного человека» на выступающей части помоста, у подножия мачты. Время от времени он сбрызгивал несколько капель из трубки с рнэмом и пел старинное повествование. Его жена, взволнованная, стояла за ним, готовая прийти на помощь, если на нджау нападет дух падди, т. е. нашлет на него обморок. В свете факелов, падавшем на лицо шамана, было видно, что глаза его расширились, блестели, стали неподвижными, но ничего особенного не произошло: кончив петь, он пришел в себя. Все возвратились в хижину Чонга Вдовца, чтобы совершить помазание содержимого двух веялок. После этого обряда их торжественно перенесли к третьему «священному человеку» — Манг-Длангу, который тоже собирался воздвигнуть жертвенную мачту. Шесть музыкантов, бивших в гонги, открывали шествие, за ними шел Банг-Анг с новой веялкой (той, в которой рис приглашения), далее следовал Янг Посредник, неся старую веялку с рнутами (он твердил, что следовало бы ему поменяться местами с Банг-Ангом). За ними шли остальные «священные люди», шаман с женой, а в самом конце — второй оркестр гонгов.