Лес священного камня

Разговор перешел на другие темы и постепенно замер. Захмелевшие гости начали расходиться по домам.

5 декабря

Несколько дней дует обычный для этого времени года сильный ветер с востока, или, как здесь говорят, «ветер с верховьев реки».

Как и полагается накануне больших праздников, мужчины сегодня утром расчистили окрестности деревни от валежника. Тут Бангу Беременному вздумалось попросить Манга Тощего постричь его. Эта затея увлекла не только молодежь, но и деревенского старосту и начальника кантона. Пока все стриглись, принесли три письма из Бан-Ме-Тхуота от Банга Ученика, и мне пришлось выступить в роли чтеца. Два первых письма были посвящены событиям и спорам недавних дней. В третьем письме Ученик просил табаку у своего «брата» Тяна.

Сегодня весь Сар Лук наслаждался отдыхом — только Бангу Кривому пришлось заниматься переноской падди, В свободное время готовились к самому большому празднику года, знаменующему его окончание, — помазанию падди кровью (мхам ба). По сути дела, празднество началось сегодня вечером предварительной церемонией взятия соломы (сок рхэи). Прежде чем помазать падди, его нужно принести, что делается с соблюдением всех предосторожностей. Взятие соломы в сущности повторяет «собирание души падди», но проходит еще торжественнее. Меня восхитил вид тех, кто первым направился около пяти часов вечера к мииру. Каждый захватил с собой киу и великолепное одеяло. Тру надел чистую синюю рубашку, на голову надвинул баскский берет. На Ндуре Хромом была абсолютно новая яркая тельняшка. Тян, который в этом году впервые обработал собственное поле, облачился с поразительной пышностью: он был в белой куртке, на голове у него красовался тюрбан из черного шелка, в руках он держал короткий меч своего отца, а киу и одеяло, необходимые для обряда, нес его брат Манг Тощий, надевший поверх рубашки цвета хаки фуфайку, а на голову — военную пилотку.

Тру умоляет «душу падди» следовать

за ним в деревню

В поле Тру прежде всего выдернул листья и стебли перца, табака, тыквы и фасоли. Потом он направился к священному квадрату, сорвал стебель магического растения падди и вытащил маленький священный нож, воткнутый во время праздника начала жатвы между колосьями, обернутыми вокруг ритуального столба. Он оторвал от маленькой хижины падди крошечную бамбуковую трубочку, в которую во время праздника шестов было налито пиво и положено немного куриного мяса. Тру обрезал края трубочки наискось, превратив ее в свисток. Потом он выдернул доонг длэй, отбросил его в сторону и срезал колосья, оставленные во время жатвы. Зерно он высыпал в киу, умоляя душу падди не убегать, а следовать за ним в деревню. Наконец, он поднес трубочку к губам и издал протяжный свист, потом второй, третий… После восьмого он поднялся, подвесил к плечу киу с росшим около шеста падди, поверх которого лежал священный серп, и завернул корзинку, как ребенка, в одеяло. Затем он собрал в пучок оставшиеся листья и стебли и положил на плечо шест падди и куп-куп. Теперь можно было отправляться и в обратный путь. Он протяжно свистнул в старинную трубочку и на ходу вознес моление:

Падди сноп целый,
Рис скороспелый,
Будь полновесным и сильным!
Я уношу тебя с залежной земли, с оставленного поля,
Я уношу тебя из мест, где много тростника и камыша,
Я уношу тебя из мест, где много воробьев,
где много птиц других,
Я уношу тебя с залежной земли, с оставленного поля,
Я уношу тебя от проволоки длинной, которой пугало[107]
приводится в движенье,
Я уношу тебя от проволоки той, что, банками гремя,
приводит птиц в смятенье.
Направляйся ты в деревню прямо,
Я срезал тебя, как это делал Сиенг Hoop,
Я уношу тебя, как это делал Сиенг Нунг,
Я на плече несу тебя горою, выше высокого леса,
О, дух падди.
Падди, сошедший с неба,
тебе приказываю я укорениться,
Падди, пришедший из земли,
тебе велю я ввысь стремиться,
Свинью в ее корыте, тебе велю ее я оплодотворить.
Падди в амбаре нашем, тебе велю я
сохраниться для еды,
Вепрь Тоонг, дух охоты, тебе велю я помочь мне
хищников всех заманить.
С желудком полным я тебя прошу помочь мне предметы
дорогие получить.
Падди от радэ,
Рис от рламов,
Животные, кувшины от куду,
Сюда собирайтесь!..

По дороге Тру время от времени свистел и повторял священные строфы. Если ему попадалась лужа, он, прежде чем перешагнуть через нее, срезал бамбуковую или тростниковую палочку и делал из нее мостик для души падди. При этом он свистел в трубочку и взывал:

Сноп падди целый,
Рис скороспелый!

Так он всю дорогу свистел и молил падди идти в деревню. По пути он сорвал стебель травы краэ (memecylon scutellatum) и добавил к своему букету. Наконец он добрался до своего дома. Прежде чем войти в него через главную дверь, он восемь раз свистнул в дудочку и призвал падди.

Тру сразу же направился к чердаку, но, прежде чем подняться, положил шест падди вдоль лестницы и прикрепил букет из злаков и священных трав к ступеньке. Он взобрался на свою огромную гору зерна и высыпал содержимое киу на самую верхушку, после чего обратился к душе падди с длинной мольбой: он просил душу остаться на его чердаке, ничего не бояться и не убегать (при этом он перечислил все, что может ее вспугнуть). В заключение он восемь раз посвистел в дудочку, положил ее на верхушке груды отверстием кверху, вылил на падди немного рисового супа, стараясь не попасть внутрь свистка, и там же поставил калебасу с супом и пиалу с солью, не переставая молить душу падди не покидать его дом.

Когда Тру спустился с чердака, Кранг Клык уже успел поставить под лестницей кувшин с рнэмом. Тру вытащил из-под чердачной балки лист ритуальной пальмы сраэ и добавил к своему букету, прикрепленному к ступеньке.

Он выкурил трубку, в то время как его приемный сын наполнил кувшин. Когда все было готово, он направился к двери дома и свистнул восемь раз. После восьмого раза он принялся читать обращение к душе падди, умоляя ее не уходить. Потом он снова взобрался на чердак и вылил на верхушку груды зерна немного пива, перекачанного из кувшина в калебасу:

Поешь этот рисовый суп, с головы камня взятый,
Поешь этот вареный рис, с головы котла снятый,
Попей это вкусное пиво, сверху кувшина слитое.

Теперь Тру начал пить. Я, пользуясь тем, что никого постороннего не было, попытался вытянуть из него историю о Иду Буате, сыне Дланга, и его любовных похождениях с девушками-небожительницами. Но тут явился закадычный друг Тру Банг Беременный, и мой собеседник быстро перевел разговор на другие темы. Сначала мы говорили q полученном мной приглашении на завтрашнее помазание падди кровью в Дам Ронге, куда я не смогу пойти, а затем Тру с нескрываемым удовольствием сообщил мне, что его брат Бап Тян по уши в долгах: он еще не расплатился за шесть буйволов. Тру даже назвал имена четырех кредиторов и под* черкнул, что он, Тру, никому ничего не должен.

107

Во всей Юго-Восточной Азии на полях ставятся пугала, которые приводятся в движение длинной проволокой.