— В этот раз с нами несколько новых друзей и соседей, — продолжал Лесоцарь. — Смеюны, Медведь, а также Женя, еще не успевшая пройти ритуал Наречения …
Показалось ли ей или при этих словах красные огоньки в глазницах лошадиного черепа, обратились на нее? И Заячья Маска как будто бы тоже посмотрел на нее. Девушка поежилась.
— Лес растет и это не может не радовать меня, — продолжал меж тем Лесоцарь. — Так встаньте же в круг, дети мои, и порадуйте меня еще больше!
Лесные жители после этих слов будто потеряли рассудок. Они радостно возопили подобно детям на новогоднем празднике и стали хватать друг друга за руки. Женя и оглянуться не успела, а они все встали хороводом вокруг каменных столбов. Левую руку девушки крепко схватили желтые и сухие от табака пальцы Курильщицы, правую слабо держала Льющая слезы. Лесные жители смеялись и переговаривались между собой. Они походили на детей, что ждут щедрых подарков.
Хозяин Леса и его слуга оказались точно в центре круга, причем Женя заметила, Заячья Маска медленно приблизился к своему хозяину и встал за его плечом.
И тут откуда-то из крон деревьев, а быть может, и от самой огромной луны, которая утратила уже свой красный цвет, раздался колдовской напев флейты. Ей аккомпанировали редкое ворчание барабанов и возгласы какого-то струнного инструмента.
Дрожь передалась Жене от рук других лесных жителей. Кто-то сделал первый шаг, и вот уже все, как заколдованные, начали приплясывать, медленно двигаясь хороводом. Кто-то подпрыгнул, кто-то присел — и вот уже степенный хоровод превратился в безумную оргию, где каждый сходил с ума по-своему.
Краем глаза девушка уловила, как Лесоцарь повел своим посохом.
И грянула песня.
Язык этой песни не был ни одним из языков людей, существующих или уже давно погибших и забытых. Он будто исходил из самых душ лесных жителей и отражал их муки, страдания и мелкие радости, воплощенные в странные невоспроизводимые звуки. То был язык самого Леса.
И самым ужасным было то, что Женя понимала этот язык и вторила песни.
Признаться честно, Заячья Маска ненавидел Карнавал. Ему было противно смотреть на то, как люди, с которыми он, как обычно, общался буквально пару часов назад, живые люди со своими мыслями и мнениями, вмиг становятся безумцами, кривыми куклами, что пляшут под руками сумасшедшего кукловода. Их лица обезображивались гротескно счастливыми улыбками. А из глаз пропадали любые признаки осмысленности. Даже эта новенькая, Женя, сначала не понимавшая ничего вокруг, быстро присоединилась к общему безумию.
— Ты нашел того, кто привел в Лес чужака? — послышался вопрос.
Лесоцарь оставался недвижим как скала. Он наблюдал за танцующими и поющими, но не забывал и о других делах.
— Пока что нет, — Заячья Маска клонил голову.
— Это ужасно. Ты же понимаешь? — глухой голос наполнился угрозой. — Все настолько очевидно, что ты давно должен был понять, кто виновен.
В ушах Заячьей Маски зазвенело. Это могло значить только одно — Лесоцарь желает наказать его и сейчас будет очень больно. Он скорчился и начал лихорадочно соображать. Затем до него донесся девичий голосок, неуверенно выводящий Песнь.
Никто кроме Жени этого сделать и не мог.
Она больше всех нервничала перед Карнавалом, у нее не было цветка от Слепца, и она тут совсем недавно. Так что кто-то из той, другой жизни вполне мог явиться в лес в поисках нее.
Звон в ушах сразу стих.
— Выполняй свою работу, Посланник, — велел Лесоцарь.
Саше стало жутко. Он не мог ничем объяснить это чувство. Оно просто было. И появилось именно после того, как молодой человек выглянул на улицу из пещеры и увидел проносящуюся над лесом тень. После этого он бросился назад, в спасительного тепло Жениного жилища. Однако это ему не помогло. Из углов комнаты струилась тьма, холодными щупальцами подступая к Саше. Мебель своими очертаниями стала напоминать жутких гротескных существ. Все вокруг стало враждебным к Сашке.
Он знал, что нужно дождаться Женю, хватать ее и бежать прочь из этого безумного места. Назад, в скучную серую жизнь. Домой.
Он снова услышал гул, такой же как когда они с Женей сидели вместе. И исходил он будто бы из-под ног, из пола пещеры.
«Нужно дождаться Женю!»— мелькнула заполошная мысль.
А что, если она уже не вернется? Что, если ее схватили на этом Карнавале? Или ее нужно идти и выручать оттуда?
Нутром Сашка почувствовал, что что-то к нему приближается и понял: пора бежать.