Когда яд её поцелуев рассеялся, вокруг было пустынно и ветрено. Моя плодовитая Праматерь, вернуть бы тебя обратно, чтоб заселить мою поверхность вновь. Но после того, что я с тобой сделал, безопаснее оставить тебя там, где ты есть, ведь нет ничего страшнее мести отвергнутой женщины.
Надеюсь, что новая Избранная сможет вылечить разъедающую меня язву скверны и продолжить род моих сыновей. А уж я предложу ей самых достойных.
Глава 4. Саша
— Да, вот так, ещё глубже! Сильнее! Не здесь! Не так! — перекатилась на спину и с недовольством уставилась на кислую мордашку блондина. — Старейшины же сказали, что ты должен исполнять каждый мой приказ, а сам массаж стоп сделать не в состоянии! Или хочешь, чтобы они узнали о том, что произошло на той поляне?
— Но ты же сама приказала доставить тебе удовольствие!
— Ладно, у тебя слишком извращённые понятия об удовольствии, чтобы просить ещё раз доставить его мне. Неудивительно, что вы вымираете с таким отношением к прекрасному полу!
Действительно, первое, что бросилось в глаза, когда я вошла в посёлок Первых — как называли себя его жители, — это полное отсутствие женщин. Оказывается, на одну девушку приходилось порядка тридцати мужчин (в нашем бы мире так), поэтому дам оберегали даже от взгляда чужаков, опасаясь сглаза. Но меня обещали познакомить со всеми после того, как пройду обряд инициации.
Странно, но здесь мне было легко и комфортно, словно я находилась не в другом мире, а наконец-то вернулась в дом детства после длительной отлучки. Здесь всё казалось игрушечным, ненастоящим, но при этом наполненным смыслом и чувством. Эти небольшие домики, вплетённые в основания или стволы деревьев; грозди лиан, закрывающие, словно шторы входы в жилища; стены вьющихся цветов, образовывающие незаметные на первый взгляд балконы, ниши и террасы. Урд пояснил мне, что каждый, кто хочет поселиться под сенью дерева, должен попросить разрешения. Обычно, для этого достаточно было начертить на стволе кровью знак служения и сразу лечь спать. Если с утра над просящим нависал шатёр из ветвей, значит он был принят. Но сколько покусанных гнусом и подхватившим сонную лихорадку Первых вышло без крова, никто не считал. Если тебя не принял лес, значит, нет и места среди его жителей.
Старейшины с почётом приняли меня, но взгляды у них были не особо радостные. Кажется, они не высоко оценивали мои шансы по спасение мира.
— Деревья мудрее людей, хоть некоторые из нас почти ровесники древнейшим дубам! — прошамкал высокий стройный мужчина (язык бы не повернулся назвать его дедушкой), чем-то похожий на Урда, — Мы не вправе оспаривать их решения. Если они не дали своей защиты просящему, значит, он этого не заслуживает. И не надо смотреть на меня так неодобрительно, дитя, наши изгнанные не становятся лёгкой добычей хищного зверя или голода. Перед уходом им собирают щедрый прощальный подарок. В конце концов, нас становится всё меньше, мы уважаем и бережём друг друга. Порой выживать одному проще. К тому же и селение Охотников, да заметут листья следы их грязных ног, находится близко. Даже ближе, чем мне хотелось бы. Многие из молодых ушли туда и без решения Глубинного леса.
— И что же там такого хорошего? Или нехорошего, если верит вашим словам? — мне были интересны источники нелюбви Первых к Охотникам. Да, этот Мир показал мне отрывистые фрагменты и яркий калейдоскоп бессмысленных образов, но я чувствовала, что источник этой антипатии глубже, чем могла показаться на первый взгляд.
— Всё просто… Они — убийцы.
Я почувствовала, что брови поползли вверх. Неужели по соседству древня киллеров? Или как они тут называются?
— Мы, Первые, были созданы по подобию Демиурга нашего мира. Кто-то зовёт его Древний, кто-то — Праотцом. Но он предпочитает имя Лес. Изначально он знал лишь любовь и свет, которые вложил в нас при сотворении. Но потом ему захотелось баланса, так под этим небом появились Хищники. Но Лес был справедлив и оставил нам день, озарённый Солнцем, а своим проклятым детям позволил гулять лишь в свете полной луны. Но и этого было достаточно, чтобы ночное племя начало нас уничтожать. Они являлись бесшумно, убивая молодых, насыщаясь их горячей кровью; забирали наших самых красивых женщин, а мы, обезумевшие от горя оставшиеся в живых, лишь рвали на себе волосы и призывали Праотца, но он был глух. Наконец-то наши мольбы услышала Праматерь и подарила детей от невольных союзов рабынь Первых и Хищников. Именно их мы и называем Охотниками. Они перебили своих безумных отцов, не оставив в живых никого. Да, Охотники похожи на людей, но они звери! Теперь ты понимаешь, почему так сильна наша ненависть? Моя невеста Клортос стала одной из жертв набега…