– Украли! – подтвердил вдруг Лесь, потому что ему было как-то безразлично, что сталось с его видением, лишь бы он от всего мог отказаться.
– Украли! Нет его! Нет! – добавил он с такой силой убежденности, что его тон, подкрепленный выражением лица, заставил поверить милиционера в необычайную кражу в цирке. Особенно еще и потому, что он своими глазами видел беспорядок и отсутствие всякой бдительности со стороны служащих цирка, когда делал обход.
– А ну пошли! – крикнул милиционер нервно и побежал по раскопанной местности, совершенно игнорируя другую, гладкую, сторону улицы, держа Леся за руку.
После нескольких толчков, спотыкаясь, Лесь пришел к выводу, что представитель власти требует от него каких-то дополнительных доказательств отсутствия галлюцинаций. Поэтому он перестал упираться и продолжал путь вместе с милиционером.
Они выскочили к дому и остановились как вкопанные. Вернее, остановился милиционер, а Лесь, ноги которого приросли к земле, а разогнавшееся туловище продолжало двигаться, сделал что-то вроде внезапного глубокого поклона, уперевшись руками в раскопанную глину.
Розовое марево стояло в свете двух фонарей и одного неонового светильника, добродушно помахивая ушами.
Обеспокоенный известием о краже слона и видя его перед собой целым и невредимым, милиционер с силой поднял упавшего Леся.
– Ну так что? – спросил он презрительно. – Ведь стоит!
– Что стоит? – простонал смертельно испуганный Лесь.
– Как это что? Слон! Вы что, не видите?
Лесь вытаращил глаза на слона, с отчаянным упорством давая себе клятву не признаваться ни за что ни в чем.
– Какой слон? – вяло спросил Лесь, напрасно стараясь изобразить удивление. – Где слон? Никакого слона нет!
Милиционер торопливо подумал, что кто-то из них должен быть не в себе, и стал припоминать, когда в последний раз он употреблял алкоголь. Позавчера, двести… Нет, не может быть, не от того…
Одновременно Лесь в отчаянии посчитал, что представитель власти либо пьян сам, либо устраивает ему какую-то гнусную провокацию. Ведь слона-то нет! Розовая гора с большими ушами является просто его личной галлюцинацией.
– Нет ни одного слона, – повторил он, правда, без особой уверенности.
Непонятное упорство Леся препятствовало милиционеру собрать свои мысли и понять сущность конфликта.
– Вы отрицаете, что здесь стоит слон? – гневно спросил он.
– Да, отрицаю. Не стоит!
– А что он делает? Лежит? Сидит?
– Танцует… – вырвалось у Леся против его воли.
И действительно, слон все еще переступал ногами в ритме доносящихся издали звуков.
Услышав наконец ответ, который был в согласии с очевидностью, милиционер обрел способность рассуждать. Он посмотрел на Леся и только теперь увидел, в каком тот находится состоянии. Он мгновенно понял, в чем состоит драма стоящего возле него человека, и чувство жалости тронуло его душу. Но так как он был зол на Леся, то решил забрать Леся в вытрезвитель, предварительно убедив его в ошибочности его мнения.
– Перестаньте говорить глупости, – сказал он решительно. – Слон стоит, как бык. Вы разве не видите, что цирк приехал? Никаких нет привидений.
У Леся что-то забрезжило в голове, но он еще был не в состоянии поверить в свое счастье.
– Но почему он розовый?… – недоверчиво спросил он и жалобно посмотрел на милиционера.
– Ах, черт, верно… Но это потому, что на него падает свет от красного неона. Вы разве не видите, что здесь неоновое освещение?
Только теперь Лесь заметил огромные неоновые лампы над магазином, и выражение глубокого облегчения появилось у него на лице. Итак, все-таки это в действительности есть, это не делириум!
– Ну а теперь пойдем, – твердо сказал милиционер.
– Куда?
– К нам. Зачем вам ходить по улицам?
Они вылезли из ямы и пошли вперед. Милиционер держал Леся за плечо, а тот шел рядом без сопротивления не потому, что был не способен к решительным действиям, а просто потому, что был смертельно испуган и не способен размышлять. В отделение!… Этого ему еще не хватало! В нынешней ситуации!… Жена!…
Мысль о жене в мгновение ока отрезвила его почти полностью. Он задержался и высвободил свое плечо, которое поддерживал милиционер. Тот не почувствовал ничего опасного в действиях Леся, потому что покорность Леся заставила его потерять бдительность. Он просто подумал, что Лесь хочет закурить или что-нибудь в том же роде…
Лесь не терял ни секунды. Он, как испуганный олень, бросился в сторону и помчался прямо вперед. Он бежал куда глаза глядят, не замечая, что бежит в направлении, противоположном его дому. Уже давно умолк за его спиной звук шагов милиционера, когда он остановился почти в Белянах, далеко от Мокотова, где он жил.