Переплетающиеся ветви сосен, высоко над землей, в которых не наблюдается ни узора, ни игры света, ничего...
Наш заросший сад с приоткрытой калиткой. Нет, пожалуй, в этом все-таки смысл есть. Эта фотография просто воплощение меня – я все еще жду чего-то, сидя на крыльце опустевшего дома, даже когда жизнь перестает давать мне знаки, что все будет хорошо.
Я мотаю слишком далеко, и вот на экране появляются счастливые лица Кайла и Джемы. Отблески пламени играют на их белозубых улыбках. Пожалуй, это последний раз, когда я видела улыбку Кайла после трагедии, – когда мы сидим в кустах в нашем дворе вокруг маленького костра и пытаемся делать вид, что ничего не произошло, - но даже тогда в его глазах скрывается тень ужаса и отчаяния.
Кайл... Неужели после произошедшего ты настолько изменился, что готов был сделать то, что я никогда бы от тебя не ожидала?..
Голос Виктора вдруг обрывает мои мысли, и я вздрагиваю. Даже не услышала привычного стона калитки.
- Где она? Ты что меня развела?
Я хмыкаю, пряча камеру, и с привычной ласковой издевкой отвечаю:
- У тебя вроде бы зрение не настолько плохое. Или успело упасть за те пару дней, что мы не виделись?
Он не отвечает, потому как замечает лисицу, спящую в кресле, и его зрачки удивленно расширяются за стеклами очков. Хотя взглянув на нее, я понимаю, что на самом деле она не спит, а только притворяется – я прекрасно помню расслабленную позу, в которой она замерла на фотографии, а сейчас уши у нее торчком, и она внимательно слушает. Хотя и тогда, когда я фотографировала, уверена, она не спала.
Стоит Виктору тихо подняться по ступенькам, которые все равно скрипят под его натиском, как бы он ни старался, как она вскакивает и, тихо тявкнув, широко разевает рот. Роки тут же срывается на лай, но никто из нас троих не обращает внимания.
- И что она говорит? – усмехаюсь я. Впрочем, как бы я ни шутила, я была бы только рада, если бы Виктор смог пролить хоть немного света на поведение лисицы. Как будущему биологу ему это должно быть вполне под силу.
Но он пожимает плечами.
- Я только в университете буду проходить лисий язык.
И тут же подмигивает мне.
Я хмыкаю, но про себя замечаю, что он выглядит немного виноватым, произнося слово «университет». Неудивительно, ведь мы оба планировали выбираться из этого места...
Я трясу головой и говорю:
- Мне кажется, что выучить его невозможно. Это самое непредсказуемое существо из всех, кого я встречала.
Виктор храбро протягивает руку, видимо, не слушая меня, и я смотрю на них обоих во все глаза. Лиса прижимает уши, но тем не менее охотно принюхивается к его пальцам, движимая любопытством.
- Я принес немного ветчины, уверен, тебе понравится, - говорит он и уже лезет в карман джинсов. Я смотрю на это все с приподнятой бровью.
- Ты действительно думаешь, что ее стоит подкармливать?
Но он не отвечает. Лиза заглатывает целый кусок меньше чем за секунду, а потом вылизывает Виктору пальцы. Наконец успокоившись, он на миг обращает на меня внимание. И, столкнувшись с моим требовательным взглядом, вздыхает и усаживается рядом.
- Все, что я могу сказать - это то, что это – самец. И мне кажется, он раньше, у кого-то жил.
- Но ошейника же у него нет.
Виктор пожимает плечами.
- Он мог у него и не быть. Некоторые спасают осиротевших детенышей, и те слишком приручаются – даже когда их отпускают обратно в лес, они, бывает, все равно возвращаются, хоть и не навсегда.
Я киваю и смотрю на лису, точнее, лиса. Он подбирается все ближе к заднему карману Виктора, а затем аккуратно тыкается носом. Виктор смеется и отмахивается так непринужденно, словно общается с крохотным шпицем.
- Больше нет, парень.
Лис тут же отступает, словно этих слов достаточно, чтобы убедить его, и, снова зевая, усаживается рядом с нами. Он смотрит на лес за нашим забором, и вновь у него появляется этот мудрый взгляд, который меня так смущает. Я смотрю на лес вместе с ним – на тяжелые ветви елей, нависающие над садом мрачной тенью – и задаюсь вопросом, почему он не уходит.
3
- Было бы здорово проследить за его поведением, - вдруг усмехается Виктор, погладив лиса по голове. И тот даже не вздрагивает, но и не поворачивает головы и не заглядывает в глаза, как это сделала бы собака.