У меня не хватает сил даже на то, чтобы закрыть за собой дверь. Столько энергии отнимает даже такая короткая встреча с Виктором, каждую минуту которой приходится притворяться, будто все в порядке...
Я ложусь на кровать, в которой провожу теперь почти все свое время, накрываюсь одеялом с головой и закрываю глаза. Хотя знаю, что уснуть не получится.
Стук коготков по дереву затихает, утопая в мягкости ковра. Я зажмуриваюсь, но в конце концов чувствую, как столь легкое, почти невесомое тело запрыгивает на кровать. Холодный нос тыкается в мои волосы, выбившиеся из-под одеяла.
- Отстань, - огрызаюсь я, сама не лучше зверя.
Мне уже все равно, укусит или нет.
Лис фыркает и ложится сверху с громким вздохом, придавливая меня к матрасу. Но эта тяжесть... желанна. Как и тепло, просачивающееся из-под рыжей шубы под мою кожу.
И я сама не замечаю, как проваливаюсь в теплый, мягкий сон.
5
Я просыпаюсь только к вечеру, когда солнце уже зашло, и светлячки крохотными огоньками мерцают в зарослях сада. Лис почтительно подвигается, когда я выныриваю из-под одеяла, и смотрит на меня прищуренными умными глазами, положив голову на лапы.
Я помню, что мне снилось.
Кайл потрясает разорванным конвертом и вопит во все горло, Джема визжит и кидается ему на руки, и он легко подхватывает ее на плечо, целуя в губы. Я вижу, выходя из дверей школы, как собравшаяся вокруг команда хлопает его по плечу и пожимает руки, и он довольно ухмыляется. Однако их наигранный восторг, несомненно приправленной завистью, не сравнится с истинным счастьем, которым все еще блестят глаза Джемы.
Я тут же забываю про Виктора и его лекцию о богомолах и срываюсь с места.
Спортивная стипендия!
Я перебираю в голове все университеты, в которые он подавал заявку, и бросаюсь ему на шею, визжа от счастья. Кайл легко подхватывает меня другой рукой и, счастливо щурясь, шепчет:
- Мичиганский.
Да ладно... Мои глаза, должно быть, огромные как блюдца.
- Дай-дай, дай посмотреть!
Я выхватываю конверт и вчитываюсь в строчки потрепанного письма.
- Не может быть! – визжу я.
Виктор стоит в стороне, неуверенно, но искренне улыбаясь, с убранными в карманы руками. И так мы радуемся, прямо посреди школьного двора, у всех на виду. В этом весь Кайл – его самоуверенность не позволит ему открывать это письмо в одиночку, там, где никто не сможет разделить с ним этот триумф.
Потом мы идем праздновать в «Гринс» - лучшую закусочную в городе, которая ко всему прочему идеально соответствует юмору дружков Кайла, высмеивая вегетарианский образ жизни: мы трое, команда и Виктор, которого я буквально тащу за собой. Он не уверен, что это лучшая идея, так как считает себя любимой мишенью для насмешек со стороны футболист, но на самом деле он всего лишь один из многих. Однако сегодня я огрызаюсь на каждого, кто смеет даже посмотреть как-то не так в его сторону, и в какой-то момент Кайл вдруг берет его под свое крыло и угощает пивом. Я смеюсь без остановки – никогда не видела Виктора с затуманенными глазами и немного заплетающимся языком.
Было кое-что еще... Еще одно воспоминание, теперь уже из детства.
Я сижу на полу на втором этаже, прямо напротив лестницы. Здесь значительно тише, чем внизу. И, тем не менее, я не ухожу в комнату, потому что знаю – меня непременно будут искать.
Лестница скрипит под пружинистым шагом Кайла. Он опускается рядом со мной. Ему всего четырнадцать, как мне сейчас, но тогда мне кажется, что он почти такой же взрослый, как тетя. А уважаю я его несомненно больше.
Сегодня в нашем доме столько народу, сколько я еще никогда не видела в одном помещении. Даже в школе дышится легче. И это выбивает меня из колеи.
- Расстроена? – спрашивает Кайл, склонив голову.
- Нет, - поджав губы, отвечаю я.
- Глупый вопрос, - Кайл ухмыляется и делает глоток из пивной бутылки, которую стащил откуда-то, пока никто не видел.
Он предлагает бутылку мне, но я морщусь и отвожу взгляд. Это не поможет.
Тетя суетится внизу, переняв все обязанности на себя: стучит кухонными приборами, то и дело нервно перекладывая их с места на место, пополняет бокалы, развлекает прибывших светскими беседами, обрывающимися на полуслове, и где-то глубоко внутри я ей благодарна.