— Беззащитная и вся моя, — прошептал, оглаживая татуировку. Оглядел с головы до ног. Всё, что на мне осталось, — белые кружевные трусики, в которых я ощущала себя полностью обнажённой.
— Скажи.
— Что сказать? — растерялась я. От пристального взгляда хотелось спрятаться. Опустить руку, прикрыться.
— Скажи, что ты моя, — глаза Равада блеснули.
— Твоя.
— Скажи, что принадлежишь мне.
— Я принадлежу тебе.
Супруг усмехнулся и толкнул меня на кровать.
Глава 21
Приятно не было, но и больно было только первые секунды, а потом начало мутить — немного, самую малость. Внизу живота неприятно тянуло. Хотелось скинуть с себя этого малознакомого мужчину, моего супруга, и уйти в другую комнату. Кровать скрипела, и я думала о том, что эти звуки слышны в гостиной. Какими бы толстыми ни были стены, в тишине любые шорохи громоподобны.
Равад коротко застонал и затих, скатился с меня и лёг рядом. Потянулся к тумбочке и достал из выдвижного ящика пачку сигарет. Курил, выпуская дым в потолок.
— Тебе было хорошо? — спросил он, стряхнув пепел в маленькую стеклянную вазу рядом с лампой.
Я знала, какой ответ он ждёт, какой ответ ждёт любой мужчина, поэтому солгала:
— Да, — и кивнула, хотя на меня не смотрели.
Равад усмехнулся. Сжал пальцами мой подбородок и грубо, почти болезненно поцеловал, словно клеймо поставил.
— Хочешь ещё?
Я не хотела, но боялась отказать. Никто не объяснял мне, как вести себя в такой ситуации. Отец говорил, что мужчине перечить нельзя, что слово мужа — закон. Мои желания не имели значения.
— Да.
При других обстоятельствах я могла бы быть страстной и получать от происходящего удовольствие, но сейчас ощущала себя мороженой рыбой и ужасно боялась, что Равад поймёт, какая холодная жена ему досталась.
Супруг раздавил сигарету в пепельнице и повернулся ко мне спиной, натянув на плечо одеяло. Через пять минут он уже спал. Не так я представляла свою первую брачную ночь. В вечернем сумраке я смотрела на своего мужа, на своего прекрасного принца, в одночасье превратившегося в храпящее бревно, и чувствовала себя не просто ненужной — использованной. Вспомнился лес, наша опасная эскапада, ощущение сопричастности. То, как мы — Раххан, Эсса и я — помогали друг другу на пути к общей цели. Я была на своём месте. Там, вскрывая замок перед стеной и купаясь в запахах леса за ней, я ни секунды не чувствовала себя одинокой. Здесь же, в супружеской спальне, мне не хватало воздуха, потолок готов был упасть на голову. Я завернулась в свой краешек одеяла и попыталась ни о чём не думать.
Утром простыню, на которой мы спали, должны были выставить на всеобщее обозрение. Стоило открыть глаза, и эта мысль обрушилась на меня холодным, отрезвляющим душем. Сонную негу как ветром сдуло. Я поднялась с кровати, собираясь привести себя в порядок. По всему выходило, что встречать гостей я буду в мятом свадебном платье. Мои вещи ещё не привезли. Даже расчёска осталась дома, хотя отражение в зеркале настаивало, что эта вещь мне необходима. Распутывая колтуны, образовавшиеся за ночь, я бросила взгляд на развороченную постель — и похолодела.
«Не может быть!»
Простыня рядом с откинутым одеялом была белой, без единого красного пятнышка. В панике я опустилась на колени перед кроватью и дрожащими пальцами разгладила ткань. Осмотрела её всю. Даже подушку подняла. Ни следа крови. Нигде. Но ведь я была девственницей!
А кто в это поверит, если доказательств нет?
Тяжело дыша, я взглянула на спящего мужа. Что Равад говорил про порочных девиц? Он не поверит мне. Не станет слушать оправданий. Выкинет на улицу, как собаку. Хуже — опозоренную, вернёт отцу, и уже он будет решать, что со мной делать. Главное правило Ахарона — женщины, которые обесчестили семью, исчезают.
Я зажала ладонью рот.
«Но я ведь ни в чём не виновата! Ничего плохого не сделала!»
Сдерживая рыдания, я отодвинула свою часть одеяла как можно дальше и ещё раз осмотрела постельное бельё. Хотя бы капля крови должна была остаться на простыне. Возможно, следы есть на половине Равада, но как это проверить, не разбудив мужа?
О Великий Бык, что же делать? Они и правда решат, что я… Нет-нет-нет! Это несправедливо! Нечестно! Я не позволяла себе никаких вольностей. Даже поцеловалась впервые только на собственной свадьбе, а теперь Равад подумает…. и отец… Все будут смотреть на меня так, словно я… Нет!
В отчаянии я заметалась по комнате. Нужно было найти нож, иголку — какой-нибудь острый предмет, чтобы проколоть палец и испачкать постель. Стараясь не шуметь, я выдвинула ящик комода, обшарила шкаф и прикроватные тумбы. Ничего.