Чекист надорвал конверт и принялся читать записку.
— Чё там? — Мессер жадно вытянул шею.
— Чё-чё… ничё! — командир партизан сложил записку вдвое, потом щё раз, и убрал в планшет. — Накрылись девочки, Мессер. Письмо от Евы. Просит, раз уж мы здесь, в Крылатских холмах — набрать ей грибов. Особенных каких-то целебных, что ли…
— Ева? Это егерская медичка, что ли??
— Она самая. — подтвердил Егор. — Просит набрать не меньше пяти килограммов, и чтобы поскорее.
— Слышь, Студент, я чиста не врубился — она, часом, рамсы не попутала? Мы ей чё, грибники?
— А ну молчать, боец! — В голосе командира клацнул затвор чекистского «Маузера». — Если кто тут попутал, то не Ева, а ты. Забыл, как она нас штопала?
Чернявый немедленно умолк.
— Вижу, что не забыл. В другой раз думай, на кого батон крошишь. Ежели Ева попросила — сделаем, а баб в другой раз полапаешь, этого добра в Серебряном Бору до дури.
После приключений в Грачёвке, когда трое из их бригады оказались в подвале у Порченого друида и чуть было не разделили судьбу подопытных-«зеленушек», её авторитет у буйных «партизан» взлетел на недосягаемую высоту.
— Диспозиция, значицца, будет такая. — продолжал распоряжаться Чекист. Личный состав почтительно внимал. — Сейчас уже темно — ужинаем, готовимся к ночёвке, а завтра поутру — все по грибы. Яцек, Мессер, займитесь дровами. Студент, давай-ка папоротников нарежем, на лежанку. Шинели-то со спальниками на Поляне остались, мы ж не планировали здесь ночевать. И, прежде чем спать, озаботьтесь какой ни то тарой — корзин нет, не в карманы же их собирать!
— Яке вопросы, пан командир… — подал голос Яцек. — Раз пани Еве потшебы гжибы — пошукаем. Мессер, бери топор, пошли до хруст… за хворостом. Ночи сейчас браздо зимне, без огня — помёрзнем как цуцики. Да и слонопотамов отшугнёт, а то, борони Езус, потопчут есче в темноте…
III
2054 год, осень
Воробьёвы горы
— Это же Петюня! — прошептал Умар. — В смысле — дядя Петя. Челнок замоскворецкий, он к нам на Добрынинский Кордон часто захаживал. Ну, попал мужик…
Дыхание парня щекотало Фране ухо, но отодвинуться она не спешила. Итальянке нравилась близость сильвана, исходящий от него запах — своеобразная смесь мужского пота и лёгкого травяного аромата. Ей было приятно ощущать прикосновения крепкого плеча, слышать доверительный шёпот, тревожащий её воображение.
К тому же, следовало сохранять тишину. Умар прав: Петюня попал по крупному, и девушка отнюдь не горела желанием разделить с челноком его проблемы.
Проблем было три: крепкие мужики в обычных для Леса брезентовых штормовках, таких же штанах и грубых башмаках. Один держал жертву на прицеле охотничьей двустволки, второй вертел в руках отобранный у челнока карабин. Третий же привязал к покосившемуся фонарному столбу ослика (безропотная животина еле видна была под навьюченными на неё тюками и коробами) и явно прикидывал, с чего начинать «досмотр».
Короче — ничего особенного, обыкновенные бандиты. Франу предупреждали, что подобные типы здесь попадаются. Да она и сама удивилась бы, будь оно иначе: Лес есть Лес, его законы везде одинаковы, что в Москве, на Манхэттене, что в таинственном Сан-Паулу. Петюне не повезло, и теперь ему предстоит расстаться с большей частью своего имущества. И ему крепко повезёт, если удастся при этом сохранить жизнь.
Лес есть Лес. В нём каждый сам за себя. Или, в лучшем случае — за свою банду.
Но к Фране и её спутнику этот простейший закон выживания не относится. Она — сотрудница солидной государственной организации, занимается серьёзным делом: ведут «полевые наблюдения» по заданию заведующего лабораторией экспериментальной микологии signore Шапиро, нового научного руководителя итальянки. Сильван же приставлен к ней в качестве проводника и охранника.
«Постарайтесь держаться подальше от неприятностей, синьора Монтанари. — напутствовал её Шапиро. — В последнее время в окрестностях ГЗ неспокойно, поговаривают о каких-то проходимцах, нападающих на челноков и фермеров, которые ездят Университетский рынок. Хотя на наших сотрудников нападений пока не было, опасаются. Отправлю-ка я с вами Умара, пусть приглядит, чтобы всё было комильфо…»
Но, как выяснилось, у сильвана имелось своё представление о том, как выглядит «комильфо». Он улыбнулся, приложил палец к губам — «сидите тихо, синьорита!» — и неуловимым движением перетёк из кустов на тропу. Р-раз — ствол карабина втыкается ошеломлённому бандиту в солнечное сплетение, тот послушно сгибается вдвое. Два! — короткий взмах, и второй спиной валится в кусты, получив удар окованным металлом прикладом в челюсть. СКС отлетает в противоположную сторону. Три — ещё один удар прикладом, в скулу первому бандиту, который начал, было, разгибаться…