— А вы, синьора Монтанари, прекращайте мне тут разлагать сотрудников! Думаете, я не в курсе ваших похождений?
Франа кротко потупилась. В самом деле, было несколько скандальчиков… довольно пикантных. Но и завлаб тоже хорош — вечно эти русские делают из мухи слона!
Но Яков Израилевич уже сменил гнев на милость. В отличие от профессора Симагина, в чьей лаборатории Франа стажировалась во время прошлого визита в Московский лес, доцент-миколог был отходчив и не злопамятен.
— Вы, кажется, хотели меня о чём-то расспросить? Вероятно, это связано с темой ваших будущих исследований?
Следующие полтора часа пролетели, как одна минута — Франа и Шапиро обсуждали планы работы, составляли графики, пару раз даже слегка повздорили — но в меру. В рабочем, так сказать, порядке. А под конец итальянка подняла тему, ради которого, собственно, и затеяла беседу. Графики-то она и сама могла составить, не впервой.
Яков Израилевич, услыхав вопрос, крякнул, стащил с носа очки, извлёк из кармана большой клетчатый платок и принялся протирать стёкла. Франа уже успела усвоить, что это действо означало у завлаба крайнюю степень озадаченности.
— Значит, вас интересуют малоизвестные патологии, связанные с Лесом? Но, сами посудите, синьорита: если они неизвестные, то откуда же мне о них знать? Это вам надо к тем, кто много времени проводит снаружи. Я-то сижу безвылазно в ГЗ. Лесная Аллергия, будь она неладна…
Франа кивнула. Практически все сотрудники лаборатории экспериментальной микологии в той или иной степени страдали от Лесной Аллергии. Потому доценту Шапиро и приходилось прибегать к услугам стажёров, вроде неё и Умара — тех, кого этот недуг обошёл стороной.
И других, о ком она уже слышала…
— А кто может знать?
Франа постаралась, чтобы вопрос прозвучал как можно непринуждённее.
Шапиро засунул платок в карман и водрузил очки на переносицу.
— Пожалуй, вам мог бы помочь лаборант, Егор Бечёвников. Он, хоть устроился к нам совсем недавно, но о Лесе знает больше, всех сотрудников лаборатории, взятых вместе.
— А где его найти? — жадно спросила Франа. Она, разумеется, знала уже об этой легендарной личности. Впрочем, не только о нём.
Шапиро развёл руками.
— Увы, не в курсе. Признаюсь вам, синьорита: Бечёвников только числится у нас лаборантом, а на самом деле, не вылезает из разного рода авантюр. Вот, скажем, недавно…
И доцент принялся рассказывать о похождениях непутёвого сотрудника. Франа слушала, но больше из вежливости — эти самые байки ей уже успели поведать девочки-лаборантки во время обеденного перерыва.
— Неужели, кроме него, расспросить больше некого?
— Можно, конечно, зайти на кафедру экзо-медицины. В принципе, болезни, связанные с Лесом — их вотчина. Но вряд ли вы узнаете там что-то новое. Их работы регулярно публикуются, уверен, вы уже всё изучили.
Франа кивнула. Этот вариант она отработала в первую очередь — и без особой пользы.
— Что-то ещё?
Шапиро ненадолго задумался, потом лицо его посветлело.
— Ну конечно! Попробуйте побеседовать с Мартином. Он, как бы вам сказать… наш нештатный сотрудник. Помогает по мелочам, пробирки моет, убирается, то, сё… Дело в том, что он — лучший знаток разного рода баек, легенд и сплетен о Лесе. В том числе — и о всяческих мифических болезнях.
— Я понимаю, источник информации не самый надёжный. — торопливо добавил Яков Израилевич, увидав скепсис на лице собеседницы, — но вы всё же постарайтесь отнестись к нему серьёзно. Случалось найти и в этой помойке алмаз… Только учтите: вытянуть из Мартина что-нибудь связное будет непросто. И, умоляю вас, осторожнее!
— А в чём дело? Он неуравновешен? Или…
— Да, собственно, никаких «или». Но если будет наливать — отказывайтесь. Печень — она, знаете ли, одна…
«…штурмовой танк с оглушительным треском ломился через заросли высоченного, в три человеческих роста, ядовито-зелёного кустарника. Толстенной многослойной, с керамическим усилением и навесными динамическими блоками, броне нипочём были клешни ракопауков и шипомордников…»
— Твоювгосподабогадушупресвятуюгробамать! — Мартин тряс тощим журнальчиком с кислотно-аляповатой обложкой. Франа пригляделась: дешёвое «замкадное» издание, одно из многих, паразитирующих на теме Леса. Неизвестно, где старый алкаш раздобыл журнал, но теперь он устроился здесь, в кафе в «Шайба», на первом этаже Главного Здания, и развлекал слушателей — по большей части студентов и лаборантов — литературоведческими сентенциями. Разумеется, на свой, неповторимый манер.