Мартин обернулся к публике и картинно вздел журнал над головой.
— Танк, вам ясно? Штурмовой! С блоками, мля, динами…ик… динамическими! Воюет с шипомордниками! В Лесу! Спасибо, мля, хоть не «Мамонт» называется[17]…. И вот это называется современная фантастика?!
— А что тут такого? — возразил долговязый студент-третьекурсник с нашивкой факультета Почвоведения на выцветшей стройотрядовке. — В Карачи, в пакистанском Лесу то есть, именно танки и воюют. С шипомордниками. Правда, они там размером с носорога, и пули их не берут, даже бронебойные. И называются они как-то по-другому…
Окружающие (их, на взгляд Франы собралось не менее двух десятков) поддержали почвоведа нестройным гулом. Тридцатилетняя безнадёжная война, которую пакистанцы вели со своим Лесом, давно стала одной из любимых тем авторов боевиков.
Мартин облил знатока презрительным взглядом и громко икнул.
— Я тя умоляю, парень! Дело-то не в Карачи, а в Нью-Йорке, в Манхэттенском Лесу! Да вот, тут дальше…
«…Игнасио вскинул верный „Томми-ган“ и дал длинную, на пол-диска очередь от живота. Раздался пронзительный вой, от ствола титанической, метров двадцати в диаметре, секвойи, взломавшего асфальт на перекрёстке Бродвея и Пятой авеню, отделился зомби — некогда белый мужчина, а теперь весь покрытый пятнами гнили — сделал несколько шагов навстречу Игнасио и рухнул от следующей очереди.
„Бокор будет доволен!“ — подумал лутер и перебежками, пригибаясь и ныряя под плети вьющихся лиан, то тут, то там пересекающих улицу, кинулся к подстреленному врагу. — Теперь-то он точно позволит мне сделать новую татуировку: пусть все видят, какой умелый воин Игнасио Роха, мексиканец!»
— Не, ну ты поэл? — Мартин чуть ли не рыдал. — Умелый воин! Ныряет он под кустики! Очередь у него от живота на пол-диска — а в нём, между прочим, сотня маслят… Зарежьте меня ножиком, а лучше налейте! Мой интеллект не в состоянии этого вынести!
Момент был слишком удобен.
— Sono d’accordo con lei[18]… вы всё правильно сказали, signore Мартин. — торопливо заговорила Франа. Взгляды слушателей немедленно обратились к ней. — Prima di tutto[19], автор сompletamente… как это на русский… совсем не знает, о чём пишет, и on c'è alcun dubbio[20]…. это есть правда… Латиноамериканец в банде, возглавляемой колдуном Вуду, бокором — это senza senso[21]… неправильно. Там только негры, даже мулатов не принимают, fottuti razzisti… проклятые расисты! К тому же лутеры, собиратели spazzatura… хлама, который остался в брошенных домах — самая презренная каста, а вовсе не бойцы. Да, и зомби не могут быть белыми, только negros — бокоры их делают из своих мертвецов…
— Во! — Мартин снова икнул. — А я вам чё говорил? Козлы они все, пишут не пойми что…
— In secondo luogo[22], - продолжала итальянка, — ни секвой, ни вьющихся лиан на перекрёстке Пятого авеню и Бродвея нет, и быть не может. Там только древолиана на небоскрёбе-утюге, действительно, очень толстая. И давно morto… мёртвая, сухая.
— Мёртвая? Почему? — жадно спросил почвовед. На Мартина он уже не смотрел.
— Это есть главная enigma… загадка Манхэттенского леса. — Поначалу остров зарос огромными деревьями, лианами — всё, как в Московском Лесу. Но позже, когда nordamericani стали ссылать туда banditi, всё изменилось. Везде проросли чёрные колючие лианы, и они стали soffocare… душить деревья одно за другим. Та древолиана на небоскрёбе-утюге вся окутана чёрной колючкой. А когда негритянские банды возглавили адепты Вуду, бокоры и хунганы, стало совсем плохо. Чёрный терновник catturato… захватил весь Манхэттен, теперь там кроме него, ничего нет, только мхи, грибы да лишайники. И улицы сплошь им заросли, пройти нельзя. Приходится передвигаться metropolitana… в тоннелях под землёй.
— Складно излагаешь, чувиха! — подал голос Мартин. — Словно сама всё это видела!
— Я и видела. — согласилась итальянка, не отреагировав на непонятное «чувиха». — Я почти год работала на Манхэттене в caritatevole… благотворительной миссии. Много видела: и заросли чёрного терновника на улицах, и войны банд и даже зомби случилось встретить однажды!
Итальянка сделала паузу.
— Мне говорили signore Мартин, что и здесь встречаются зомби? Не negros, обработанные колдунами-вуду, как в Манхэттене, а обитатели этого Леса, только больные… sconosciuto… неизвестной болезнью?
— Да всё это сказки… — неуверенно начал почвовед, но на него цыкнули так, что студент немедленно заткнулся. Мартин же с отвращением покосился на «знатока», шумно почесал грудь в вырезе майки, в два глотка прикончил стоящий перед ним стакан (Франа поморщилась, уловив отчётливо запах крепкого алкоголя) и согласно кивнул.
17
Мартин, верный поклонник советской фантастики, намекает на штурмовой танк «Мамонт» из книги. А.и Б. Стругацких «Хищные вещи века».