Хочется покоя.
Андрей наобещал, что возьмут ипотеку, а сам влез в долги, да еще и с Санькиным отцом умудрился рассориться. В итоге, вместо новой трешки, они переехали в купленную Санькой общажную комнатушку площадью десять квадратных метров.
Туалет и душ на этаже.
Но Санька была и этому несказанно рада. Рождение дочери захватило ее с головой. На прежнюю работу, в питомник, молодую мать не взяли — нашли другого, не обремененного родительством работника. Пришлось снова кочевать по сетевым магазинам.
Санька надеялась, что, став отцом, муж, наконец, остепенится и возьмется за ум, но ничего такого не произошло. Все стало только хуже. Андрей начал пить и поколачивать жену.
Так и жили.
Хотя назвать это существование жизнью у Саньки давно уже не поворачивался язык.
Единственной отдушиной были поездки на дачу к мачехе, тете Ларисе. Та Саньку от себя не гнала, всегда привечала, поддерживала втайне от отца. Дача у тети Ларисы была на озере. А самое главное, там рос сад, в котором Санька готова была копаться часами. Цветы и фруктовые деревья умиротворяли, а осенью мачеха всегда честно делилась с падчерицей урожаем…
«Уазик» громогласно прокашлялся, завелся.
Санька бросила испуганный взгляд на окно и обомлела от страха.
Андрей стоит и смотрит на нее!
Показалось…
Просто темная занавеска надулась от ветра и приняла на миг очертания мужниной фигуры.
Санька выдохнула облегченно и торопливо вывернула руль, выезжая с тесной стоянки, заставленной машинами соседей. Мимо клумбы из покрышек, в которой между редкими саженцами бархатцев густо взошла мокрица. Мимо скамейки, сооруженной из доски и двух старых ведер, наполненных цементом. Мимо аляповатой детской площадки с погнутым заборчиком — Андрей как-то по пьяни въехал в него задом своей «Волги».
«Волгу» продали еще в прошлом году, именно поэтому Санька за рулем соседкиного «уазика» чувствовала себя вполне уверенно. Не первый раз одалживала. Наина Маратовна ее даже в страховку вписала…
Дальше — мимо двух молодых вязов на улицу Зинаиды Коноплянниковой. С Коноплянниковой — на проспект, в поток ползущих к центру машин, потом, на большом перекрестке, где постоянно случаются ДТП, — на мост и дальше… Дальше — к окраине города на восток, туда, где в редкие погожие утра, прежде чем отправиться в детский садик, они с Альбинкой наблюдали из окна восходящее над элеватором солнце.
За мостом потянулась бесконечно длинная улица Туполева, упирающаяся в завод ЖБИ. По обеим сторонам дороги высились домики бывшего рабочего поселка, добротные, кирпичные, с претензией на классицизм — треугольные крыши подпирались лопатками, а порой даже и пилястрами. Их красили в белый…
Припарковавшись возле колоннады местного дома культуры, Санька поднялась по ступенькам и вошла в прохладный холл. Альбинка уже ждала ее там, даже сменку переодела. Синий мешок с босоножками лежал на соседнем сиденье, рядом с убранной в клетчатый чехольчик скрипочкой.
— Ты рано, мам.
— Ага, — не стала спорить Санька, подхватила скрипку, Альбинку, сменку и быстро зашагала к машине.
Мешок с босоножками на входе уронила — даже не заметила. Хорошо, что вахтерша окликнула и сообщила о потере.
Пока Санька прилаживала к ремню безопасности брезентовый детский удерживатель, Альбинка тараторила без умолку о том, что учительница ее сегодня похвалила за гамму.
— Мам, ты не слушаешь! — выдала недовольно в конце.
— Я слушаю, доченька, — отрешенно пробормотала Санька, соображая, как лучше сообщить ребенку тот факт, что домой они сегодня не поедут.
Альбинка сама догадалась.
— Мам, папа опять дрался, да? — прозвучало неожиданно резко.
Санька попыталась неловко отмазаться от тяжелого разговора:
— Нет, что ты… Все хорошо. С чего ты решила?
— Мам, зачем ты обманываешь? Я же лицо твое вижу.
Точно! Со всей этой суетой Санька совершенно забыла про подбитый глаз. А еще удивлялась, стоя на светофоре, чего это на нее соседние водители так странно косятся?
— Значит, так… — Санька села за руль, пристегнулась, закрыла лицо руками и сидела так несколько секунд, после чего сказала: — Домой мы сейчас, Аль, не поедем.
— А куда поедем? — заинтересованно спросила Альбинка.
Ее большие глаза от любопытства стали совсем круглыми. Паутинистые волоски, выбившиеся из сложной косы, топорщились в стороны, как антеннки.
— В деревню к тете Наине. Ехать придется долго, так что ты…
Дочка даже не дослушала.