- Тайра, - шепотом позвал он. Собака продолжала стоять у окна. Кондрат потянул хаски за ошейник, Тайра упиралась. Девушка не сводила глаз с окна. Черт! Да уехала бы уже!
Наконец, Тайра, потеряв интерес, опустилась на пол. Тюль легла на подоконник, полностью отгородив собаку и Кондрата от окна. Девушка нахмурилась, отвернулась и села в машину.
Кондрат бросил мимолетный взгляд на электронные часы нас столе.
Одна минута четвертого.
Нестерпимо захотелось курить. Кондрат достал сигареты, глянул в окно и направился из комнаты. Пересек темный коридор и вышел из квартиры.
Лестничный пролет был довольно чистым, с припаянной к железным перилам пепельницей.
Выдыхаемый дым не успокаивал, скорее, раздражал, витая над головой призрачным туманом. Кондрат смотрел в едва светящуюся проволоку слабой лампочки. Вокруг неё витали мелкие мошки. Какие-то ударялись и пропадали в свете, обожжённые обманчивым теплом, и тут же на смену неслись другие и, собственно, уже не возможно было понять, прибывают они или убывают. Просто мечутся стайкой мелких точек. Леший затушил сигарету. Вздохнул подъездного воздуха и направился обратно в квартиру. Где-то внизу послышался скрип открываемой двери, и кто-то начал подниматься по ступеням подъезда. Что-то жуткое почудилось в этом скрипе - натяжном, долгим, а сами шаги пугающими, тяжелыми.
И сердце Кондрата отчаянно ухнуло, и ударило в ребра болезненным уколом.
Вспомнилось тяжелое дыхание, прущее на него из синего света в коридоре районного ОВД. И Лешему почудилось, как в воздухе запахло лесом, елью, шишками.
Дрожь непроизвольно опустилась от затылка к рукам, и ноги стали тяжелыми. Кондрат судорожно закрыл за собой дверь и защелкнул древний английский замок, мельком подумав: "Пожелай, кто войти, хлипкая дверь и старый замок не станут препятствием".
Шаги затихли напротив двери, за которой стоял, боясь дышать Леший. Тот, кто остановился за ней, слушал, находясь совсем близко. Скорее всего, прислонившись ухом к двери. Слушал его, Кондрата Лешего. А последний не мог пошевелиться, словно завороженный стоял, держа в руках ключ. И слушал тяжелое дыхание и бешеный стук сердца.
Тук, тук.
Тук-тук.
Синий свет. Вот сейчас ударит и не будет больше Кондрата с удивительной фамилией. И никто не узнает, что с ним случилось на самом деле. Сердечный приступ, вот как напишут в сводке. У Коди от последней мысли судорожно свело в невеселой усмешке рот. Послышалось шарканье. За дверью вытирали о старый придверный коврик ноги.
"Вежливый. Культурный. С грязными ногами в чужой дом не входит", - с тоской подумал Кодя и снова посмотрел на древний замок. Смешно. Давно дверь в квартиру поменять хотел. Не поменял. Времени все не было. А теперь, видать поздно уже, может, так и должно было произойти...
Что произойти? Чего именно он ожидал?
Ничего еще не случилось. Шарканье прекратилось. И дыхание затихло. Но Леший кожей чувствовал и громким стуком сердца: "Он там. Почему он? Может она? - Вспомнилась рыжеволосая на БМВ. Машина же стоит. Стоит там, внизу у больнички. - А что если и, правда, она? Или не она. И не он. Нелюди!"
Голос Стаса пробился сквозь страх почти явственно: "НЕЛЮДИ!"
У Кондрата свело дыхание. И снова вернулись мысли об инсульте или инфаркте. Какой черт разница! Вот только будет он лежать вот здесь, среди коридора... тётушку жалко...
За спиной что-то звякнуло. И тут же раздался поворот ключей. Со скрипом открылась дверь. Не в квартиру Лешего, в соседнюю, и со стуком закрылась.
- Ты почему не спишь?
Кондрат чуть не вскрикнул, резко обернувшись, испугал своим видом тётушку. Та, попятилась, побледнев.
- Кондрат, что с тобой?
- Что со мной? - стараясь придать голосу спокойствие.
- Ты бледен, очень бледен.
Кондрат пожал плечами. Что ей ответить? Рассказать об увиденном в участке? Посвятить в безумие, благодаря которому он теперь почти безработный. Отпуск. Смех, это даже не решение, а закрытие глаз на ситуацию. Ему никто не поверил. Нет, он ничего не расскажет тетушке. Такой рассказ только еще больше её напугает. Подумает, что Кондрат свихнулся... ну да, и до больнички совсем рядом... рукой подать... Будет потом на окна своей квартиры только через решетку соседнего здания смотреть.
Тётушка стояла, выжидающе смотря на Кондрата.
- Всё нормально, иди, ложись. Душно, не спится.
Она нахмурилась. Именно так как делала всегда, когда не верила, но спорить не решалась. Поджав нижнюю губу, кивнула и ушла в свою комнату. Кондрат еще продолжал стоять у двери и прислушиваться.
Тишина. И за стеной тишина. Сосед, наверное, пришел или может, пришла, и сразу спать легли. Поздно. И ему пора. Покурить бы еще. Надо же, аж руки трясутся! Сосед. А кто он? Отчего Кондрат, как ни силился, не мог вспомнить. Два года назад, там жила бабуся. Померла. Сын не стал продавать квартиру, но и сам жить не захотел. С тех пор она постоянно сдавалась. То мужику некоему, странному, нелюдимому. Он все ходил, втянув голову в плечи, и косился на всех мутными глазами, на одном из которых испуганно отражалось бельмо. Позже мужик исчез, на его смену пришла молодая парочка, вечно смеющаяся, собирающая возле подъезда, и в подъезде, и в квартире толпы праздного народа. Те кричали, вопили, пели матерные песни и бегали по подъезду в трусах в нетрезвом состоянии, соседи из подъезда постоянно выносили кучу бутылок и выметали сигаретные пачки. Это надоело, и на парочку написали заявление. Сам Кондрат лично участковому, хорошо ему известному, относил. Просил поговорить с ребятами, ибо негоже себя так вести, люди кругом. Участковый сочувственно головой кивал. А после парочка пропала. Месяц квартира не простояла пустой, пришла девушка с подругой. Эти были спокойными, толп не приводили и не шумели. Вели себя тихо. Месяц назад Леший заметил, что свет в квартире не зажигается, голоса, и звуки не доносятся, так и решил, что девчонки съехали. А кто живет в ней теперь? Кондрат почесал затылок и, только сейчас обратил внимание, что ключи остались зажаты в ладони. Снова раздался щелчок, Кондрат еще сильней сжал ключи. Соседская дверь с легким скрипом открылась и захлопнулась, после чего послышался щелчок запираемого замка, быстрые шаги и снова тишина, от которой пошел озноб и начало колоть в кончиках сведенных пальцах.
Мужчина бросил ключи на тумбу, размял ладонь. Нет. Нужно все прекращать, так самого себя можно с ума свести. Минуту он слушал подъезд, больше никаких звуков не было. Тогда развернулся, и пошел к себе в комнату. Зайдя, подошел к окну и взглянул вниз. БМВ не было. Фонарь освещал пустую аллею и оранжевые скамейки.