— Премного этому рад. Причем не только я, — так же тихо ответил Сергей Антонович.
— Я охотно сошелся с вами. — Алексей кивнул. — Вы были для меня частицей моей… культурной среды. Потому что русские, которые жили в Харбине, уже не русские, но не стали и китайцами.
— Я думаю, поэтому так много русских перебралось из Харбина именно в Австралию, — заметил Сергей Антонович.
— Да, в попытке воссоздать старую русскую среду. Австралия, несмотря на кенгуру, коала и прочую живность, своим простором утоляет глаз русского человека. Это верно. Не то что Китай.
— Что ж, твои поиски себя пошли на пользу, — сказал Сергей Антонович, вставая со стула. — Твои вещи прекрасны. Ну что, нам пора. Покатили?
13
Саша не спала. Она выключила свет и лежала, прокручивая в голове прошедший день, снова спрашивала себя: все ли она учла? Питер уехал на три дня. Удачно.
Она сделает это завтра утром, твердила она себе. Она сделает это завтра.
Сегодня Питер катал ее по Лондону. Она удивилась, как спокойно ей в этом городе. Питер называет его странным.
— Он похож на сотню деревень, которые соединились вместе. Всю жизнь можно прожить в своей, допустим индийской, не догадываясь, что есть арабская, китайская, филиппинская, например.
Он все-таки отвез ее в паб, где угостил маленькой кружкой темного пива и камбалой в кляре с жареной картошкой.
Саша заметила, что в пабах полно людей, которые завернули туда по дороге — просто поболтать. Кто-то с пакетом белья из прачечной, у кого-то собачонка на поводке, причем по ней видно, что она не первый раз лежит под столом, устроившись подле ног хозяина на деревянном полу.
Она издали узнавала эти английские заведения по темно-зеленым наружным стенам, чаще всего они попадались на глаза на перекрестках. Саша смотрела в окно старого «ровера», на котором раскатывал Питер, и у нее голова шла кругом: как только не называются здесь улицы — аллея, авеню, бульвар, корнер, гейт, медоу…
На Трафальгарскую площадь они подъехали к обеду. Питер повел ее в кафе, он уверял, что если она не съест томатного протертого супа, горячего, как кипяток, она не почувствует вкуса города.
— Суп красный, а за окном мрак. Ты смотришь на него, и становится тепло на душе.
— В животе тоже, — согласилась она.
— У тебя есть парень в Москве? — вдруг спросил он, разглядывая Сашу, которая сидела напротив.
— Есть, — сказала она. — Я выйду за него замуж.
— Вот как? Ты будешь венчаться? — В глазах Питера появилось любопытство.
— Обязательно.
— Гм-м… Знаешь, что я подумал… — Он сощурился. — Пожалуй, я попрошу мать все вещи Алекса собрать в коробки и уложить их в чулан. Правда, хороший кабинет?
Саша кивнула как можно равнодушнее, но в ту же минуту ее осенило…
Что ж, за Трафальгарскую площадь Питер достоин отдельной благодарности.
— Я вижу, тебе нравится суп, — заметил Питер, наблюдая за лицом девушки. — Согрелась, да?
— Конечно, и суп замечательный, — сказала Саша.
Не суп ей грел душу, а голуби. Стаи наглых птиц, атакующих туристов, готовых сесть им на голову в полном смысле слова, навели на мысль, которая не давала покоя. Она не могла ее отодвинуть от себя ни в пабе, ни в кафе, ни в машине.
Она сидела за столиком лицом к площади и смотрела на тучу птиц. Стоило одной устремиться куда-то, остальные бросались за ней. По цвету они походили на нависшую над площадью тучу, полную дождя. «Ну же… ну… — подталкивала она себя. — Думай».
Она чуть не выронила ложку, когда внезапно поняла, что должна сделать, чтобы заполучить бумеранг из кабинета Алекса Варда.
Голова работала быстро, она что-то отвечала Питеру, но он сам говорил не умолкая. Ему, судя по всему, понравилась роль гида при девушке, которая молчит больше, чем говорит.
«Да брось, — пыталась охладить она себя даже сейчас, — ну разве не нелепость то, что придумала?» Но какой бы нелепой ни казалась ситуация со стороны, если ее обдумать до мелочей, она вполне может стать реальностью и принести удачу.
«Все, спать», — сказала себе Саша. Завтра она должна проснуться на рассвете.
Она встала рано, оделась и вышла из комнаты. Чтобы не скрипела лестница, скатилась по толстым гладким перилам. Туман окутывал сад, калитку, деревья превратились в шары, поблескивающие в невидимом, но уже где-то далеко просыпающемся солнце.
Саша вывела из гаража велосипед, на котором ездила на рынок, в прачечную, в магазин. А также ездила к старушкам, которых патронировала хозяйка. На три фунта она покупала спаржу, одну дыню, один кочан брокколи, полкило помидоров, немножко сладкой картошки и одну телячью сардельку с мятой.